Но мне никогда, никогда не приходилось десантироваться на планету! И даже командовать высадкой десанта — тоже! Вообще, "космодесантники" называются именно "космодесантниками", а не "космоабордажниками" потому, что в целом в Империи десант на вражеские планеты встречается чаще, чем абордаж.
По-хорошему следовало послать на разведку звено истребителей, да на истребителе Лину и эвакуировать. Они быстрее, манёвреннее, в случае необходимости могут даже штурмовку поверхности провести. Правда, последние события показали, что с манёвренностью у Неисчислимых гораздо лучше.
Да и не осталось у нас истребителей. Ни одного.
Проблема в том, что корабли линии снабжались десантными капсулами по остаточному принципу. Нам присылали то, что давно следовало отправить на переплавку. Те капсулы, на которые грузится десант, устарели задолго до моего рождения. Я каждый год отправлял запрос на замену капсул, и каждый раз получал отказ. Нет, если б я уделил этой проблеме чуть больше внимания, напомнил бы снабженцам о паре долгов, попросил бы кого-нибудь из начальства о небольшой услуге — на "Неустрашимом" поставили бы самые лучшие и надёжные десантные капсулы во всём Четыреста Четырнадцатом Флоте. Но я этого не сделал. Просто не счёл нужным.
Действительно, зачем высаживать десант куда-либо, если это "куда-либо" значительно проще разбомбить?
А вот теперь с "разбомбить" возникли серьёзные проблемы…
Может, мне самому отправиться с десантниками? Как показала последняя стычка, боевых навыков я ещё не растерял. Среди десанта Одарённых нет, моя помощь будет серьёзным подспорьем. А с кораблём и Бенгамин справится…
Нет. Не могу. Не имею права ставить личное впереди должного. В подобных обстоятельствах я бы любого пилота попробовал спасти, не только Лину. Даже новичка из последнего пополнения. А вот оставить мостик, когда Неисчислимые в любую минуту могут выкинуть очередной кунштюк… Фон Шварке, несмотря на все свои достоинства, уступает мне как Одарённый. Как бы ни хотелось мне первым встретить и обнять Лину — я должен оставаться здесь, на орбите.
— Капсулы пошли!
Хоть, по словам Лины, сопротивления не ожидается, десантники всё равно взяли тяжёлое вооружение — бронетранспортёры, полевые лазерные пушки. Конечно, на барже их бы снарядили гораздо лучше, но увы, увы…
— Мостик, по нам открыли зенитный огонь!
Проклятье! Вот уж что Неисчислимые отлично умеют, так это усыплять бдительность.
— Манёвры уклонения не помогают, щит на сорока процентах. Запрашиваю орбитальный удар!
— Отказано. Источник зенитного огня слишком близок к местонахождению аварийного маячка. Даже удар одиночного ламилазера может сорвать спасательную операцию.
Оглядываюсь. Народ на мостике уже отошёл от непредставимого удара Неисчислимых. Щит восстанавливается, прямой угрозы нет, всё в порядке, все заняты своим делом. Экипаж корабля готов выполнить приказ.
Знать бы ещё, каким он должен быть, этот приказ.
— Отряд один, код оранжевый, аварийная посадка. Капсула не способна ко взлёту, повторяем, не способна!
— Отряд три, код зелёный. Приступаем к разведке местности и поискам пилота.
— Отряду один — двигаться на соединение с отрядом три.
Сосредоточиться. Сосредоточиться, ещё немного Транса, совсем немного. Необходимо как можно быстрее забрать Лину и убраться прочь с этой проклятой планеты.
Под полуприкрытыми веками встаёт картина сухой, холодной, ядовитой поверхности. Вот истребитель с работающим аварийным маячком. Вот дочка, запутавшаяся в паутине переходов. Я едва могу ощутить её искорку, проклятый гипершторм, тут и без него сложно работать! Капсулы приземлились неудачно: первый отряд отнесло далеко в сторону, третий угодил в гигантскую воронку… нет, это карьер. И самое худшее — туман. Густой, непроницаемо-чёрный, он протягивает свои щупальца, готовится объять огоньки человеческой жизни, сжать, погасить их. Навсегда.
— Десанту — приготовиться к отражению атаки!
Выслушиваю короткие и ёмкие рапорты, и картина боя встаёт как наяву. Колоссальные машины, специально спроектированные для боя. Тяжёлый и неостановимый прилив металла. Огонь космодесантников неэффективен, они активируют плазменные мечи и идут в ближний бой. Уклоняются, контратакуют, парируют удары. Противник непривычен и страшен, его стиль боя непонятен, уязвимые места неизвестны, но разве способно это остановить десантников? Силовая броня неплохо держит удары, и вероятно, группе высадке удалось бы отразить натиск противника… если бы его не было настолько много!
А ведь это не всё. Далеко не всё. Там, в темноте, таятся трое… транспортов? Роботов? Существ? Чувства в Трансе путаны и неясны, но, судя по рапортам, эти монстры действительно грандиозны. Размером с эсминец, не меньше. Они послали своих миньонов на разведку и замерли. Затаились. Ждут. Неисчислимые очень хорошо умеют ждать. Ждать и делать вид, что не представляют никакой опасности.
Чувствую, как рот заполняется горечью, а внутренности сворачиваются в какой-то мерзкий клубок. Твари просто сделали вид, что забыли о дочке. Для них она — всего лишь наживка, наживка в ловушке.
— Лина, у десантников огневой контакт!
— У меня тоже!
Тоже. Тоже…
— Отряд три, нельзя ли ускорить продвижение?
— Никак нет, сэр. Броневики буксуют, нам до сих пор не удалось оседлать кромку карьера.
Ситуация плавно сползает к "катастрофе". Да, безвозвратных потерь пока немного, на данный момент они убили лишь Кенни Дженкинса, но долго такое везение продолжаться не может. У некоторых десантников повреждена силовая броня, а без сервомоторов в ней даже двигаться невозможно. Конечно, в капсулах есть и запасные комплекты, но они истощаются пугающе быстро. А сражаться с такими противниками в лёгкой броне — смерть.
А ведь у Лины даже лёгкой брони нет…
"Отличненько". Отличненько. Это значит — хуже некуда.
Бессилие. Чувствую, как сжимается кулаки. Полное и абсолютное бессилие. Я командую линейным крейсером, я могу стереть жизнь на целом континенте, и я ничего, ничего не могу поделать, чтобы спасти собственную дочь!
Могу… нет. Поздно. Слишком поздно. Если бы я подумал об этом сразу же, если бы не стал возиться с высадкой десанта… Это самое страшное слово — поздно.
— Лина!!!
— Я люблю тебя, папа. Прощай.
Связь разорвана. Искорка Лины тускнеет, она погаснет сейчас, сейчас, с мгновения на мгновение…
Машины словно взбесились. Не обращая внимания на потери, они устремились вниз по склонам карьера. Пара гигантов приземлилась на верхнюю часть капсулы и принялась её крушить. Их быстро удалось зарубить, но теперь средств эвакуации у десанта не было. Вообще.
Отряд один смог прорваться к отряду три, и космодесантники заняли оборону по кромке карьера. Огонь трёх полевых пушек сдерживал вал машин, и это было единственной хорошей новостью на данный момент.
Единственной. Потому что Лина так и не умерла. Её жизнь теплится, но явно не собирается угасать. Это может означать только одно: она в плену. Моя дочь в плену, и скоро машины поработят её разум и навеки заточат её душу!
Даже смерть. Неисчислимые отобрали у моей дочери даже смерть.
Я испепелю эту планету. Пусть это потребует месяц, два, три, но я залью огнём ламилазеров каждый уголок этого проклятого шарика!
Но пока надо
