Раздаётся оглушительный треск и в руке горного великана остаётся обломок рога, который он без долгих раздумий втыкает в глаз ошарашенного циклопа. От безумного рёва моментально закладывает уши, ручьями хлещет кровь, но продолжающий крепко удерживать бьющегося в агонии бронированного монстра тролль и не думает останавливаться, с каждым мгновением погружая острие всё глубже в голову врага, пока оно, наконец, в финальном резком рывке не проламывает череп и не достигает мозга.
Когда оставшиеся единицы жизни покидают тело циклопа, его движения замедляются и он обмякает в руках тролля, испуская последний вздох. Но даже после этого могучий великан ещё несколько секунд не отпускал его, а затем перехватил мёртвого врага за голову и одним сильным движением свернул ему шею.
Тело однорогого циклопа рухнуло под ноги тяжело дышащему горному троллю, который с торжествующей яростью победителя смотрел на поверженного врага.
А потом вдруг что-то неуловимо изменилось.
С глаз великана, казалось, спала пелена, он часто заморгал и недоуменно заозирался. Его взгляд в поисках чего-то хаотично метался из стороны в сторону, а затем скользнул вниз и замер на трупе циклопа.
Пораженный увиденным до глубины души, он стоял чуть приоткрыв рот и не делая ни единого движения. И лишь спустя несколько долгих мгновений он медленно, словно не веря в произошедшее, поднял покрытые кровью ладони к глазам.
Зрачки тролля расширились, руки охватила дрожь, а лицо перекосилось. А затем из его глотки вырвался пронзительный вопль и он схватился за голову, которую стало буквально разрывать от нестерпимой боли. Он сделал несколько шагов, но его ноги подкосились и великан рухнул на землю. Неконтролируемые конвульсии скрутили его тело, а на серой коже с бешеной скоростью начали выступать многочисленные тёмные волдыри, которые с омерзительным звуком лопались, разбрызгивая вокруг вязкую, маслянистую жижу. И не прошло и нескольких минут, как вся плоть горного тролля превратилась в истекающую чёрной субстанцией гору, которая, тем не менее, пыталась куда-то ползти. Но неожиданно из самого её нутра вылезла человеческая рука, вонзившаяся в землю скрюченными пальцами, и, загребая ногтями грязь с обломками камней, невероятным усилием стала вытягивать из этой огромной булькающей груды своего владельца — сначала появилась вторая, дриарилловая рука, а затем, преодолевая сопротивление цепляющейся за него липкой дряни, наружу вырвалась голова Саргона. Замерев на долю мгновения и жадно глотая ртом воздух, он через миг скривился от напряжения и упорно пополз дальше, и не останавливался до тех пор, пока в нескольких метрах позади не остался пульсировать медленно растекающийся холм, совсем недавно бывший телом горного тролля.
И лишь обретя, наконец, свободу, Саргон выгнулся, запрокинул голову к громыхающим небесам и закричал от боли. А затем силы покинули его и он упал на землю, дрожа всем телом и в полубессознательном состоянии наблюдая за яркими магическими вспышками, сверкающим пламенем и бушующими вокруг оглушительными взрывами. И, казалось, он лежал так целую вечность, до тех пор, пока до его слуха, словно преодолевая толщу воды, не пробился далёкий голос:
— Са..! Держ..! Сарг… он!!!
Я болезненно нахмурился, всматриваясь в быстро растущее тёмное пятно, от которого доносились резкие, вибрирующие в ушах звуки.
Что это?.. К… кто?.. Н-не подходи… Не надо…
Вскоре эта непонятная чернота приблизилась вплотную ко мне и заполонила собой почти всё видимое пространство. Я застонал, пытаясь отползти, но горящие от боли конечности практически не слушались меня.
Уйди… Сг-гинь… Прошу… Оставьте… Прочь… про…
— Саргон! — вдруг ворвался в мою голову пронзительный вопль и поселившийся в ней туман в страхе взметнулся, а потом это странное нечто схватило меня за руку и потянуло куда-то. Я рванул в сторону и застонал, а затем поднял голову и уставился на своего мучителя. И тут, к моему безмерному удивлению, его контуры с каждым мгновением стали проступать всё чётче, пока не оформились в ожесточенное и решительное лицо Кэры, которая пыталась перекинуть мою руку себе через голову и ухватиться за скользкую талию.
— К… Кэра, — прохрипел я, расслабившись и скривив губы в улыбке. — Кэра…
— Это я, Саргон, это я! — закричала она, наконец рывком поднимая меня на ноги и хватаясь поудобнее. — А теперь переставляй ноги к воротам, переставляй! Ну же, давай!
Сцепив зубы, я заставил себя сделать первый шаг, а затем ещё один, и ещё! С каждым новым движением силы уверенно возвращались в новосформированные мышцы, боль отступала, а течение мыслей становилось всё яснее. Ещё немного, и я бы пришел в себя окончательно, но в следующий миг Кэра вдруг резко остановилась и отпустила мою руку. От неожиданности я споткнулся и, лишенный её поддержки, со стоном рухнул на землю.
— Кэра! — тут же закричал я, и, стремительно обернувшись, посмотрел на замершую девушку.
Она стояла, недоуменно нахмурившись, с ощутимым трудом вдыхая воздух и опустив руки. Так продолжалось несколько долгих секунд, а потом она опустила взгляд, и мы встретились с ней глазами…
А затем Кэра дёрнулась, раздался скрип металла и отвратительный чавкающий звук. Её лицо на миг исказилось болью, изо рта невольно вырвался глухой вскрик, а в следующее мгновение она пошатнулась, сделала неуверенный шаг вперёд, и неожиданно упала рядом со мной.
По ушам резанул лязг ударившихся о землю доспехов и стук рухнувшего тела. Я же до сих пор не мог осознать, что же сейчас произошло, и продолжал в ступоре пялиться в стекленеющие глаза Кэры. И лишь когда мне удалось оторвать от них взгляд, я перевёл его на окровавленную дыру в её спине. Странную, донельзя странную дыру — ведь как так может быть, что края проломленного стального нагрудника торчат наружу, а не вовнутрь?
Тук-тук.
От этого тихого перестука у меня перехватило дыхание.
Тук-тук.
Сердце… Удары всё ещё живого сердца… Прекрасный, вселяющий надежду звук, который виверна Дэйра когда-то не услышала…
Вот только сейчас он вселял в меня самый настоящий ужас.
Тук-тук.
С расширенными зрачками я скользнул взглядом вправо и поднял его на стоящую с вытянутой рукой Хоули, в ладони которой всё ещё продолжало биться окровавленное сердце Кэры.
— Нет, — едва слышно
