– Отец из вашей дивизии, – шепнул я немцу, – тяжело видеть, извините. Погиб недавно.
Вояка кивнул понимающе-сочувственно, провожая нас взглядом.
– Далеко? – Сквозь зубы процедил Риддл. Вижу, что он уже на грани – перенервничал и вот-вот сорвётся.
– В том кафе встреча.
Кивок, и катим велосипеды дальше.
– Зигги, малыш! – Окликнул меня пожилой мужчина, сидящий за столиком в открытом кафе, – вырос-то как!
– Дядя Алекс, здравствуйте! – Изображаю приветственную улыбку, – я с другом. Алекс Моргенау, Диц Торгау.
С серьёзным видом они пожали друг-другу руки.
За кофе, к которому "дядюшка Алекс" купил нам по пирожному, обсудили работу.
– В гестапо содержат, – с милой улыбкой рассказывал агент, хлопая меня по плечу и заставляя показывать бицепсы.
– Подходы?
– Нет, – Алекс похлопывает меня по плечу с отеческой улыбкой, – Из тебя через пару лет получится хороший солдат! – Чуть громче говорит он.
– Подкуп?
– Не выйдет. Аненербе уже оповещено, только громкая акция, причём в ближайшее время.
– Ага… Ладно, дядюшка, пригласи-ка нас на прогулку, там и обсудим.
Оставив велосипеды на хранении, прогулочным шагом идём вместе с агентом. Разговор получается рваным: как только кто-то приближаемся, с обсуждения налёта на гестапо переключаемся на бытовые разговоры.
– Сопротивление?
– Да какое тут…, – машет Алекс рукой и останавливается, – а знаешь, наверное можно след на ту сторону пустить. Недавно я русских беглецов переправил в нужное место, но их всё ещё ищут. Там один был… Волков, он сквиб. В лагере таких на учёт ставят, особенно если не только-только в плен попал.
– Вроде как русские сработали? – Моментально улавливаю суть идеи.
– Точно. Ребят не подставим, а гриндевальдовцев по ложному следу пустим – будут искать здесь русский след.
С планом особо не мудрили, сейчас как раз такой момент, когда нужно действовать, а не думать. Разделяю своё сознание на два потока: первый контролирует тело, а второй как бы вылетает из него. Старый приём менталистов, переработанный под сидовское сознание.
Облетаю Кольмар, здание гестапо, тюрьму, казармы и пути предполагаемого отхода.
– Антиаппарационный барьер стандартный, – сообщаю через несколько минут, – пробью. Магов в городе мало, да и те почти все слабосилки или магглорожденные.
– Таран? – Предлагает Алекс, для которого эта операция не первая и даже не десятая.
– Да. Держите накопители, закачал в них нейтральную Силу. Так что можете выдавать плетения на грани своей мощности.
Тому это не надо, магически он очень силён. Но с помощью накопителей его Сила на выходе чуть-чуть меняет рисунок и никто не опознает потомка Слизерина по остаточным магическим следам. Мне ещё проще – как вечно изменчивый-и-неизменный сид, могу менять оттенки Силы.
Короткое обсуждение с Алексом было нужно скорее для Тома. Алекс был тем ещё авантюристом, завербованным мной задолго до войны.
– Какскадами? – Переспросил Риддл, – а напрямую нельзя?
– Могу и напрямую портал, – пожимаю плечами…
– Ого! – Вырывается у Алекса.
… но нам маскировка нужна. А напрямую барьеры прошибать – вся Европа в курсе будет.
– Да, такое нам не надо, – согласился Том, – значит Таран? А подробней?
%%%– ББАХ! – И стены тюрьмы разлетаются Бомбарды. Роберт делает короткий жест палочкой в левой руке, и повинуясь ему, камни от разрушенной стены влетают в пролом, добивая выживших охранников и расчищая путь.
Почти тут же в пролом влетает Алекс с хищной грацией опытного бойца, поливая вокруг огненными плетениями. И только затем – он, Том.
Подростку было немного стыдно оттого, что он был на подхвате. А ещё более стыдно, что он был этому рад.
– Бах! – Роберт шёл грубо, напролом, щедро разбрасывая ударные плетения. Грубо, но очень быстро и – ОЧЕНЬ сильно. Два выбежавших слабосилка, увешанных артефактами, были сметены одним небрежным жестом, а артефакты на их телах сгорели.
Почему-то Том ожидал, что в тюрьме, да ещё и немецкой, будет как-то… готично. Но нет, она была насквозь казённой – и от того было ещё страшней.
Поймав себя на неуместных в данный момент мыслях, подросток тряхнул головой и снова начал настороженно озираться по сторонам, идя с палочками в обеих руках.
– Секо! – На автомате выкрикнул он, разрубая какого-то человека в штатском костюме с "Вальтером" в руке.
– Секо! Секо! – В кабинете он был не один и Том убил всех.
Почти тут же Риддл сжал губы и начал использовать только невербальные плетения – он Гонт, Наследник Слизерина! Негоже ему быть слабее Алекса, который все плетения использовал без слов…
Всю тюрьму зачищать не стали, Роберт шёл освобождать конкретных людей. И вот они…
– Мари Рэ?
– Да…, – высокая худая женщина неверяще смотрит на них, – мы за вами. На свободу хотите?
– Да! – Не раздумывая, женщина выскочила из камеры, То сунул ей одну из универсальных палочек и Рэ хищно оскалилась.
– Регенерирующее зелье, – протянул ей подросток флакончик. Та выпила послушно, не задумываясь – и начлась эвакуация.
Аппарировать из здания тюрьмы было проблематично, поэтому проскочили во двор. Здесь Талли на несколько мгновений замер…
– Камеры открыл, – бросил он спутникам, – всё шанс…
Улицы уже опустели, но солдаты и полицейские подтянуться не успели. Риддл сплёл головоломную иллюзию беглецов, уходяших по улице на велосипедах и…
– Портус!
Несколько неприятных мгновений – и вот они стоят в горной долине.
– Швейцария, – озвучил Алекс для Рэ и снова…
– Портус!
Голландия…
Норвегия…
Нормандия…
– Ирландия, – устало сказал Роберт, опуская палочки.
– Кому я должна? – Оказавшись в безопасности, Рэ тут же стала собой – аристократкой из Древнейшего и Благороднейшего.
Непонятный знак рукой, который Том не разглядел… и аристократка склоняется в поклоне.
– Это честь для меня…, – снова какой-то жест и Рэ замолкает, глядя на Талли счастливыми глазами.
Тридцать пятая глава. Кто ты, Фоукс?!
До конца лета Том успел поучаствовать ещё в двух акциях, причём обе были условно-маггловскими – для документов. В одном случае я вывел его на английскую разведку, в другом – на американскую. Не помешает.
В одном случае он действовал под приглядом, но фактически самостоятельно. Результат… парень резко повзрослел, было видно, что прошёл он по Грани и смотрел Смерти в глаза. Надеюсь, этого… и Отпечатка Души… хватит, чтобы для Дирекции это выглядело как "Эффект крестража".
В Хогвартс мы, само-собой, ехали порознь. То, что он был "как бы гостем", не помешало мне доставить Риддла на вокзал и тут же отделиться от него, уйдя к своим. Не зря… на вокзале были наблюдатели, от которых прямо-таки полыхало эмоциями. И наблюдатели эти было по наши души.
По отпечатку мыслей опознал одного из мутноватых приятелей Дамблдора, с которым я видел того в Хогсмите. Неприятный такой тип из "заднеприводных" – у них специфический "привкус" мыслей.
Хороший менталист (а я куда как выше среднего) достаточно легко видит неправильности. Шизофрения, паранойя, задержка психического развития, склонность к жестокости, извращениям… Это всё… не то чтобы "как на ладони", но близко.
В окружении Дамблдора таких много, потому-то его самого тоже считают пидором. "На горячем" Альбуса не ловили, да и в мысли менталисту особо не залезешь… Но сочетание "мутного" поведения и специфических знакомств как бы намекает…
Потом
