На улице прохладно, но уже ощущается приближение лета. Погуляю ещё полчасика и к Янке поеду, а там и Дашка подтянется. Янкины родители и старший брат уехали на дачу сажать картошку, а подруга чудом избежала этой участи, подвернув себе ногу. Ну как подвернула — для родителей у неё серьёзное растяжение и повязка на ноге, а по факту — она на этой ноге и до Китая допрыгает.
Дашка к нам примкнула, когда мы с Янкой заканчивали завтракать, и прямо с порога накинулась на Янку:
— Слышь ты, симулянтка хромоногая, ты чего тут сидишь, пузо набиваешь, пока родаки мотыгами орудуют? — Дашка подпёрла тоненькими ручками костлявые бока, вздёрнула острый носик и грозно взирала на Янку из-под густой белобрысой чёлки. В голубых глазах подруги плясали бесенята.
— Рабство отменили в девятнадцатом веке, — невозмутимо отозвалась Янка.
— Вот именно, и с тех пор бывшие рабы стали сами зарабатывать себе на хлеб, а ты чей хлеб жрёшь? — не унималась Дашка. Доводить добродушную и терпеливую Янку было её любимым занятием.
— Во-первых, у нас детский труд не в почёте, а во-вторых, иди в жопу. И вообще, чего только не сделаешь для любимой подруги, чтобы спасти её от бомжевания, — довольная собой, Янка покосилась на меня.
— В смысле? — я выпучила на неё глаза.
— На коромысле. Родичи приедут через три дня, и ты ночуешь у меня, а ещё много спишь, много жрёшь и смотришь телек. Бесплатно! — торжественно объявила подруга. — Ну как, суперски я придумала?
— Общество подпольных инвалидов объявляет майские каникулы, — заржала Дашка, тыча в наши забинтованные конечности. И мы поддержали её дружным смехом.
— Девки, у меня идея, — торжественно выдала Дашка, высыпая из принесённого пакета конфеты и печенье.
— Откормить нашу Динку? Тогда идея — что надо, а то она совсем растеряла свои булки, — Янка критически разглядывала мой похудевший зад.
— Ну уж нет, мне и того что есть за глаза хватит, — проворчала я. — Даш, так что за идея?
— Нам надо найти твоего папашу, и все твои мучения сразу закончатся. Он же у тебя француз, небось, миллионер, — радостно выпалила Дашка.
— А ты думаешь, во Франции все миллионеры? — возмутилась Янка. — Может, он там на паперти сидит.
Дашка смерила подругу таким убийственным взглядом, будто та предложила нам присесть рядом.
— Даш, не сочиняй, — попыталась я усмирить её пыл, — где мы будем его искать — во Францию поедем? И, к тому же, я ничего о нём не знаю, кроме имени.
Дашкин энтузиазм иногда здорово меня напрягал.
— Так мы напишем в «Жди меня» — и все дела. Там всех находят стопудово, хоть и не очень быстро.
Я просто дурею от Дашкиного оптимизма, и даже немного завидую ей и той лёгкости, с которой она в теории разруливает чужие проблемы.
— Даш, что мы напишем — что какая-то сиротинушка ищет папу Алекса из Франции? Или на всю страну обнародуем историю моей мамы? Не думаю, что она заслужила посмертное перемывание костей, — я начала психовать. — Да если бы я была нужна своему отцу, он сам давно бы меня нашёл.
— Нет, это вообще не вариант, там, во Франции, одни педофилы, — со знанием дела заявила Янка, — а вдруг кто-нибудь из них Динкиным папашкой прикинется и будет потом нашу Динку чпокать?
— Ну, ты и дура! Франция, чтоб ты знала — богатая, цивилизованная страна! — взвилась Дашка.
— Так, всё, закрыли тему и забыли, — рявкнула я, и девчонки притихли.
— Может, Шерхану про Артурчика рассказать, а, Дин? — жалобно протянула Дашка.
Да, Артурчик очень сильно усложнил мою, и без того несладкую, жизнь. В последнюю неделю пришлось прятаться от его друзей, а конкретно, от одного, преследующего меня друга, — Игоря. После ночных угроз, я к дому вечером чуть ли не по-пластунски пробиралась, но этот парень решил не сдаваться и караулил меня около подъезда. В результате, пару раз я приходила около одиннадцати вечера, за что меня отчитывала по телефону Эльвира. Тётка накапала ей на мозг, что я где-то до ночи шатаюсь и скоро, наверняка, принесу их семейству сюрприз в подоле. А признаться бабке в том, что меня терроризирует её любимый внук — это для меня в перспективе ещё хуже.
И теперь, после тёткиных жалоб, было очень нелегко отпроситься у Эльвиры на две ночёвки. Но я справилась — оставила ей Янкин домашний телефон, и бабка вроде бы угомонилась. Да и кому я нужна?! Тётка вообще должна радоваться, что не видит меня в своей квартире.
«Три счастливых дня было у меня…»
Эти три дня я провела у Янки. Каждый день к нам приходила Дашка, приносила вкусняшки, и мы сплетничали, смотрели фильмы по видику, и просто бесились. Эти дни пролетели мгновенно, а в субботу вечером приехали уставшие Янкины родители, а я по субботней традиции отправилась к Эльвире.
Бабка ждала меня с угощениями и даже призналась, что соскучилась. Много всего выспрашивала про учёбу, про подруг, мясо в тарелку подкладывала и даже по голове пару раз погладила. Странно всё это — может, она решили меня в детский дом спихнуть, вот и жалеет заранее? Почему-то меня это не очень пугает, вот только как тогда быть с тренировками?
— Дианочка, скажи мне, детка, тебе что-то нужно из одежды или обуви? — бабка спрашивала ласково и заглядывала в глаза. Да что с ней такое, неужели воспылала любовью?
Я не стала признаваться, что откладываю деньги на новые туфли. Мы с мамой собирались покупать весной, а теперь мамы нет, старые туфли малы, а я хожу в единственных кроссовках, которым осталось жить три субботы. Из тех денег, что дают Шерхан и бабка, я сэкономила и собрала уже половину суммы, а на вторую туфельку сколько мне ещё собирать?
Короче, я решила не скромничать и заявила бабке, что у меня нет туфель. А она даже обрадовалась и пообещала, что завтра купим самые лучшие. Ох, и не к добру всё это, не к добру…
Вечером следующего дня я возвращалась к тётке вся в обновках, поражённая бабкиной щедростью. На ногах красовались модные рыжие мокасины, которые прекрасно смотрелись в сочетании с новой, горчичного цвета курточкой из искусственной кожи. Поспорили мы только из-за юбки — бабка была против короткой юбочки, мотивируя тем, что мои ноги и так слишком хороши, и не стоит привлекать к ним дополнительное внимание. А я бы с радостью согласилась на новые джинсы, но в итоге, сошлись на джинсовой юбочке чуть выше колена. Вышло очень симпатично и неожиданно щедро. С чего бы это вдруг?
Пока я шла, рассуждая про себя и удивляясь, совершенно потеряла бдительность, и угодила прямёхонько в
