Я вступилась за Янку и, шлёпнув себя по круглой попе, констатировала:
— Даш, я на свой «кипарис» твоё шмотьё тоже не натяну.
— Просто у тебя другая конституция, ты — девушка-груша, а я… — начала Дашка.
— А ты анорексичная морковка, а думаешь, что идеал красоты, — вклинилась Янка. — Так что давай, альбинос засушенный, прячь свои чехлы для удочек, они никому не налезут, кроме тебя и дождевых червей. — И Янка с демонстративным презрением откинула от себя Дашкин узенький сарафанчик.
— Я изящная блондинка с модельными формами, а ты слонопотам серо-буро-непонятный, — с королевским достоинством парировала Дашка Янкин выпад.
— Девки, дурочки, вы ещё подеритесь. Вы у меня обе суперзвёзды. Только Дашка звезда подиума, а Янка звезда большого спорта, — я поспешила исполнить роль рефери.
— Ага, олимпийская чемпионка по борьбе сумо, — продолжила кусаться Дашка, хотя вовсе так не считала.
Янка совсем не была толстой и, зная это, старалась не принимать близко к сердцу Дашкины подколки, а Дашку мёдом не корми — дай над кем-нибудь поиздеваться, и Янке доставалось чаще всего из-за своей терпеливой и беззлобной натуры.
— Злые вы, уйду я от вас… на кухню. — Поджав губы, Янка поплелась в кухню.
Дашка с хитрой мордахой уже раскрыла рот, чтобы ляпнуть что-нибудь Янке вдогонку, но получила от меня локтем по рёбрам, закашлялась и выпучила глаза.
— Совсем сбрендила?
— Не ори. Янкино терпение не вечное или ты реально пытаешься её обидеть? — прошипела я.
— Конечно, нет! Ой, ну прям обиделась, как маленькая, — тихо проворчала Дашка и внезапно заорала: — Ян, Янка, у меня кое-что вкусненькое есть, — и ломанулась вслед за подругой.
— М-мм, как вкусно, — мычала Янка от удовольствия. — Даш, как эта штука называется?
— Пахлава. И, между прочим, она очень калорийная. Динка, а ты почему не ешь, худеешь, что ли? — удивилась Дашка, зная, как я люблю такие вкусности.
— Да тошнит что-то, — поморщилась я и отвернулась от стола.
— Тошни-и-ит? А на солёненькое не тянет, нет? — выдала Янка и заржала, как коняка.
Я улыбнулась в ответ на шутку, а Дашка выпучила глаза и осторожно спросила:
— Дин, может, ты отравилась чем?
Я равнодушно пожала плечами и сменила тему.
На тренировку девчонки увязались за мной. Им нравилось наблюдать, как мы зажигаем с Витьком. Но спустя час Янке позвонил отец, и она умчалась домой, пообещав увидеться с нами завтра. А моя верная Дашка осталась ждать меня.
К концу тренировки сил у меня уже не осталось, двигалась я вяло и на лбу появилась испарина. Серёжа нахмурился.
— Птенчик мой, чем ты занималась целый месяц — пристройку к дачному домику мастерила или клещей своей кровушкой кормила? Я не узнаю тебя, Диан. Я тебе приказал отъедаться, а ты похудела ещё больше, может быть, ты больна? — в голосе Серёжи слышалась тревога, а не злость.
— Прости, Серёж, я не знаю, устала что-то… Может, не выспалась? — пыталась я оправдаться, но Серёжу такой ответ не удовлетворил.
— Итак, завтра дуешь к врачу и сдаёшь все анализы. Поняла? Ты месяц назад, когда тут в обмороке валялась, и то была краше. Виктор, проконтролируй визит к врачу, — сурово и безапелляционно заявил Серёжа, а Витёк закивал, соглашаясь с наставником.
Не сомневаюсь, что он бы сопроводил бы меня до тундры и обратно, лишь бы торчать со мной рядом.
Я закатила глаза, но Серёжа и слышать не хотел никаких отговорок.
— Я в ответе за тех, кого приручил и научил. Всё, а теперь марш домой. Сюда вернёшься только с заключением от врача о своём здоровье. Всё ясно?
Витёк проводил нас с Дашкой до её дома и пообещал зайти завтра к одиннадцати часам.
— Опупел? Мы спать будем, лучше к часу подгребай, — отдала команду Дашка.
Витёк уступил с недовольством — Дашку он не очень жаловал.
— Динка, колись давай, что с тобой? — Мы с Дашкой лежали в постели, на её разобранном диване при свете ночника. — Ты мне ничего не рассказывала про обморок.
— Да я просто не успела до отъезда, а потом забыла.
— Дин, ты и правда очень похудела и твой обморок — это ненормально. А тошнит тебя давно? — подруга перешла на шёпот.
— Ты на что намекаешь? — до меня вдруг стал доходить смысл её подозрений. — С ума сошла?
— Никуда я не сошла, — невозмутимо ответила Дашка. — У меня тётка, когда была беременной, то её каждый день тошнило и рвало, и в обмороках она валялась периодически. И, кстати, тоже сильно похудела. Так что, все симптомы на лицо. Поняла?
— Даш, во-первых, меня не рвёт, а во-вторых, в обмороке я повалялась только раз. Просто очень голодная была и устала на тренировке, — нервно оправдывалась я.
— Раньше ты что-то вообще не уставала, хотя сутками танцевала.
— И с гусями! — психанула я. — Всё, больше не собираюсь обсуждать этот бред, ясно тебе?
Дашка ничего не ответила, только вздохнула. Но через минуту спросила:
— Дин, а у тебя эти, ну, красные дни календаря давно были?
Я задумалась и начала вспоминать. А когда вспомнила, меня будто мухобойкой пришлёпнули. Да быть такого не может!
— Ну, и что ты молчишь? Уснула, что ли? — проворчала Дашка.
— Очень давно. Я даже и не помню точно, когда. Но у меня вообще нерегулярно всё было, — растерянно отозвалась я.
— Ну, всё, мать, приплыли — вяжи пинетки, гладь пелёнки. Что теперь делать-то будем, а? — Дашка вскочила с постели, явно уже готовая что-то делать.
— Даш, а давай спать, — тихо попросила я.
Мне было необходимо подумать, и я не могла сейчас сходу ничего сказать по поводу этого неожиданного обстоятельства. Мне нужно было время, чтобы такое осмыслить.
— Ты чё, дура совсем? Тут такие дела творятся, а она спать собралась. Да у тебя сейчас пузо начнёт расти не по дням, а по часам. Спать ей, видите ли, приспичило. Вот так проснёшься однажды, а пупок, как аквариум. А ну, подъём! — грозно скомандовала Дашка и для пущей убедительности притопнула ногой.
— Даш, ты вообще сбрендила? — не желая покидать уютную постель, я сильнее закуталась в тонкое, летнее одеяло. — Хочешь родителей разбудить, может, ты и с ними новостью поделишься? Орёшь, как ненормальная. Ложись, давай, за ночь пузо точно не вырастет, а утром подумаем. — Мне очень не терпелось угомонить неугомонную Дашку и сосредоточиться на собственных мыслях.
— Пузо за ночь, может, и не вырастет, зато утром вырастет твой Витёк и попрёт тебя к врачу. Представляешь, как все обрадуются — ура, в семействе Кузнецовых пополнение. Хотя, Витёк, возможно, и обрадуется — женится на тебе, и прикроет своей широкой грудью твой позор, — язвительно обрисовала Дашка ближайшие перспективы на мою дальнейшую жизнь.
— Дура! — с досадой рыкнула я и отвернулась от подруги.
— Нет, я просто предусмотрительная, — нахохлилась Дашка. — Хочешь к врачу — пожалуйста.
— Ну, он же не к гинекологу меня потащит, — неуверенно предположила я.
— Наверное, нет, но врачи-то не дураки и вполне могут догадаться, раз
