-Нет, исключено! - ответил я,- будущее я сразу отвергаю! Я же не знаю, что там! Я могу не угадать с местом прибытия и впишусь в стену какого-нибудь сооружения. Или вообще повисну в пустоте.
-Ты держишь в голове только плохие сценарии развития истории на Земле? - спросила жена,- я уверена, что в будущем вокруг будут благоухать диковинные сады и мы все приобщимся к природе!
-Да, после ядерной войны... приобщимся,- скептически промолвил я,- лучше уж в прошлое.
-Может быть, всё-таки в будущее? - спросил сын, - неужели ты не хочешь узнать...
-Нет,- отрезал я,- и что я там стану делать? Я же там полный профан, нигде не пригожусь.
-Ты найдёшь свою машину времени и отправишься обратно! - сказала дочка.
-В далёком будущем может и не окажется ничего, - ответил я.
-Значит, - сказал сын,- я вырасту и отыщу тысячу планет, чтобы люди могли в случае чего переселиться! Я сохраню твою машину времени!
-Это хорошо,- согласился я,- но я не могу рисковать. Что если я зависну в пустоте? И задохнусь. Вот будет приключение! А тем паче, если меня какие-нибудь инопланетяне примутся изучать как древнее ископаемое.
Шло время. Вначале мы восторженно и часто обсуждали моё предстоящее путешествие. Нам казалось это забавным. Но однажды, случилось вот что.
-Папочка! - воскликнула дочь, серьёзно посмотрев на меня чистыми и невинными глазками, - а правда, что ты не вернёшься домой? Никогда, никогда?!
Я промолчал. Сын отвернулся. Жена ушла готовить ужин. С этой минуты время расставания стало угнетать мою семью. Мы перестали говорить о путешествии. И вообще больше не затрагивали эту тему. Будто забыли о ней. Будто машины не существовало. Но она каждый день отсчитывала моё время. С каждым днём всё сильнее чувствовалось время расставания. Время последнего дня, за которым мы возможно никогда не встретимся вновь. Но я знал, что уйду. И уже знал куда. Но не сказал никому. Впереди много работы.
Так прошло много лет. Мой сын вырос и превратился во взрослого мужчину. Он плывёт сейчас где-то среди звёзд на своём совершенном космическом корабле в поисках новых планет. Дочь моя стала взрослой женщиной. У меня уже два прекрасных внука. Надеюсь, я вырастил хороших людей и в будущем ничего страшного не случится...
Наконец, мой день наступил. Раннее утро 16 июня. Я зашёл на кухню и обнял жену. Я ощутил её дрожь. Она взглянула на меня, на мою одежду и сразу всё поняла. В её глазах дрожали слёзы, и чашка выскользнула из рук, и я запомнил пронзительный звон, когда фарфор разбился вдребезги.
Нет, она не отговаривала меня. Она молча плакала, без слёз, провожая меня до лаборатории. Я запомнил её большие серые глаза, наполненные болью и радостью. Она знала, как много для меня значит это путешествие. На подготовку я потратил много лет.
Я закрыл дверь. И ввёл координаты места и время прибытия. Я был уверен в своём выборе. Да и как иначе? И боялся теперь одного, что неправильно рассчитал дату из-за смещения времени. А ведь это так важно!
Я зашёл в центр поля и закрыл глаза. Что-то потрескивало сверху. Свечение приборов давало возможность осознавать, что я всё ещё нахожусь в лаборатории. Я даже нахмурился и приуныл.
Наступила тьма. Внезапно. Уж не перегорел ли механизм? Не расплавились ли датчики? Я открыл глаза и обернулся. Тьма. Она была повсюду. Я решил, что ничего не вышло! Но, нет. Я стою на твёрдой почве. Просто на Землю спустилась ночь. Я ступил вправо, влево. Дыхание сбилось. Вокруг тишина, лишь учащённый стук моего собственного сердца наполнял вселенную!
Я стоял возле небольшой рощицы. За ней мелькал огонёк. Он исходил из маленького окошка каменного дома, приветливо освещая мне путь. Но я не пошёл к дому. Я намеревался идти в другую сторону. Стояла удивительно прохладная ночь. Ветерок трепал мою тунику, колыхал седые волосы.
Я вошёл в сад и увидел во тьме человека. Он стоял один, обратив взор к чёрному, усыпанному звёздами, небу. Высокая фигура, серая одежда, длинные спутанные волосы. Я с трудом различил его среди тёмных веток смоковницы.
Ноги мои дрожали, я с трудом подавил нарастающее волнение, мысли путались. Почему то я был уверен, что это именно он!
Долгую минуту я стоял неподвижно, созерцая представшую передо мной картину. Не описать волнения, что испытывал я. Не передать мыслей, которые обуревали меня.
Он стоял в тишине. Лишь свет звёзд освещал его бледное лицо. Одет он был просто, намного проще, чем я себе представлял. Эта запылённая дорожной пылью ткань, годилась лишь для того, чтобы скрывать наготу. Но не более. Он стоял босой. Признаюсь, мне даже стало стыдно за свою добротную тёплую тунику, которую я подобрал для путешествия.
Я готов был броситься навстречу. Закричать, схватить его за руку, потащить прочь! Но я не сделал этого. Я лишь робко двинулся вперёд. Чудная ночь располагала к тишине.
И тут я пришёл в ужас! Если я расскажу ему сейчас про будущее и заставлю меня послушать, чтобы избежать беды, то изменю историю! И может быть, совершу глубочайшую ошибку!?
Но назад пути не было. Я не мог иначе! И чем ближе я приближался, тем отчётливее понимал, что поступаю верно! Или я убеждал себя в этом? Помню, я лишь думал о том, что от переживаний не вспомню ни единого слова на древнем языке, что заучивал в течение последних нескольких лет!
Но вот я стою рядом. Я так разволновался и растерялся, что действительно, забыл всё, что готовился сказать, забыл язык, на котором должен был заговорить с ним.
-Иисус! - воскликнул я на своём родном языке, а он обернулся ко мне, тихая улыбка играла на его устах,- послушай меня! Я хочу предупредить! Этой ночью тебя предаст Иуда за 30 сребреников! Тебя схватят и поведут на суд к Понтию Пилату! Тебя осудят как преступника! Они наденут тебе на голову терновый венец и заставят нести тяжёлый крест на Голгофу! Они пригвоздят тебя к распятию и станут издеваться и протыкать тебя остриями копий! Они будут поить тебя из губок, смоченных в уксусе, вместо воды! Может быть, я не должен был говорить этого всего, но я не могу иначе! Я специально прибыл из будущего, чтобы предупредить тебя. Пусть я буду виноват в том, что изменю историю! Но я хочу помочь тебе, Иисус!
Он, молча, выслушал меня. И вдруг положил свою ладонь на моё плечо. И я умолк, проникшись спокойствием. Его рука была легка. И я ощутил тепло ладони. Мне показалось, что знаю его давно. Будто мы давние приятели. Он заглянул мне в
