Сердце отбивало спешные и тяжелые барабанные дроби.
Ну, до чего я докатилась, а! Использовать ревность, как давление на парня, который мне понравился! И при том бессовестно играть чувствами другого парня...
Хотя, не факт, что у такого субъекта, как Ростислав вообще бывают чувства.
Я насмешливо фыркнула.
Он же чёртов ловелас, повеса и бабник! Хотя, надо признать, очень импозантный и харизматичный. А Костя... мой Костя другой. Более добрый, более открытый, эмоциональный и просто... просто правильный, наверное.
А Ростислав с о-очень заметным дьявольским, но притягательным огоньком в серо-голубых глазах. Мне вспомнился наш танец, и я сдержанно улыбнулась со слезами на глазах.
Что ж, возможно мой план не такой уж плохой, и не такой уж аморальный... Господи, ну почему, почему всё так сложно? Почему хотя бы иногда все не может, хоть чуть-чуть быть проще и понятнее?..
Немного успокоившись и подправив свой нютовский макияж, я вышла в коридор дельфинария. Уже знакомая мне витавшая здесь прохлада приобняла меня за плечи. Хоть я и не люблю холод, сейчас это подействовало ободряюще и вообще положительно.
Я уже собралась подойти к Яне и сказать, что на сегодня с меня, видимо, хватит, как вдруг в коридоре прозвучал чей-то властный крик:
- Куда это ты, красавица, намылилась в разгар рабочего дня?
Я обернулась и ко мне, походкой в развалочку, приближался Тито Бесарионович. Он был в шортах и оранжевой рубашке с темными пальмовыми листьями.
- А... - проговорила я, чувствуя себя отчаянно неловок. - Я просто...
- Что такое? Уже передумала у нас работать? - он сверкнул улыбкой.
- Что?! Нет! - я замотала головой. - Нет, что вы! Конечно, нет! Просто... Просто там с дельфинами Костя и ему... не очень нужна моя помощь.
- Это он зря, - покачал головой Тито. - Потому, что мне, например, не помешает помощь будущего врача! Да ещё столько привлекательного! Идём, поможешь мне принять роды...
- Роды?! - удивленно воскликнула я. - У кого на этот раз?! Подождите! Я... Я же не умею!.. Совсем!!! Я никогда не принимала роды! Ни у кого!.. Я только теоритически знаю... Но этого мало!..
Меня охватил страх от того, что Тито сейчас потребует от меня продемонстрировать мои познания в медицине, а мне особенно нечем было похвастаться! Я терпеть не могла неловких ситуаций, но ещё больше я не любила, когда на меня надеются, а я не оправдываю ожидания других людей.
- Не переживай, - беспечно бросил Тито, - я бы удивился, если бы ты сказала, что тебе приходилось принимать роды у самки дюгоня, я бы сильно удивился!
- У кого?! - ошарашенно переспросила я.
- У дюгоней, - не сбавляя шаг, ответил Тито. - Не слышала? Зря. Редкие животные, прямые родственники вымерших морских коров и ещё пока живых ламантинов.
Я хотела спросить, кто такие ламантины, но подумала, что мне не хочется разочаровывать доктора Тито и выдавать собственную неосведомленность. Я решила, что мне нужно срочно и капитально подковаться в области познаний океанической фауны!
Кто же знал, что мне придется иметь дело не только с дельфинами, а ещё и с... дюгонями?!
По мере того, как мы с Тито приближались к его рабочему кабинету, все громче звучал страшный по истине звук, похожий не то на крики осла, не то на рычание собаки.
Не смотря охватившую меня нервозность, я не могла не услышать отчаянное страдание в голосе кричащего животного. Неожиданно для себя я ускорила шаг и поравнялась с доктором Тито.
Тито завёл меня в помещение с голубыми кафельными стенами. Здесь, прямо по центру водружался огромный пластиковый резервуар с водой. И больше всего на свете он напоминал огромную ванну.
Вокруг этой 'ванны' суетились мужчина в промокшей футболке, и женщина с растрёпанными волосами. Они пытались удержать на месте неистово барахтающуюся в воде тушу.
- Ну, что? - не обращая на крики животного, жизнерадостно спросил Тито. - Как наши дела?
Мужчина в промокшей футболке хотел, было, что-то ему ответить, но тут же хлопотал звонкую оплеуху плавником по лицу. Следующей жертвой 'роженицы' стала женщина-удар плавника уронил её на пол.
Я застыла на месте, с опаской глядя на пластиковый резервуар и буйно плещущееся там животное.
- Лана, - Тито, одевая перчатки, обернулась на меня, - ты что встала? Давай натягивай перчатки, будешь мне помогать. Только, на всякий случай, надень очки, а то твой макияж может не пережить порцию воды в лицо.
- 'Спасибо, что предупредили,' - подумала я, одевая перчатки и очки.
После разговора с Костей мне пришлось потрудится, чтобы придать своей внешности нормальный вид.
Когда я была готова, Тито приблизился к ворочающейся в воде дюгони и проворковал:
- Спокойнее, родная, всё будет хорошо... Я знаю тебе адски больно, и страшно. Все будет хорошо, красавица моя. Сейчас родим с тобой твоего малютку и будете вместе под водой порхать, обещаю тебе. Лана, иди сюда!
Я приблизилась к ванне и заглянула внутрь. Там я увидела мокрое веретенообразное тело с округлым, как будто вздувшимся, светло-сероватым брюхом.
Дюгонь издала протяжный утробный звук и перевернулась на спину.
- Что с ней? - спросила я уже чувствуя сострадание к бедному животному.
- У неё атония матки, - сосредоточенно набирая препарат в шприц, ответил Тито. - Знаешь, что это?
- Слабая родовая деятельность, - кивнула я. - Известно, где сейчас плод?
Тито мельком бросил на меня одобрительный взгляд, и снова уставился на шприц.
- Очевидно, уже в родовом канале, - ответил Тито и его густые темные брови недовольно изогнулись.
Я обеспокоенно посмотрела на нашу 'пациентку'. В этот миг дюгонь снова повернулась на бок и приподняла свою губастую смешную мордашку. Я увидела её левый, похожий на блестящий темный пузырек, глаз и увидела в нём поблескивающую влагу. Бог мой! Это что, слёзы?!
У меня сдавило горло: неужели животное плакало от боли?!
Я почувствовала, как у меня самой заслезились глаза, но я заставила себя думать не жалости о том, что я должна помочь Тито Бессарионовичу спасти эту красотку и её дитя.
- Так, Лана мне нужно сделать ей укол, - сказал Тито, - ей необходима инъекция окситоцина, это должно вызвать более сильные сокращения матки.
- Простите, Тито... - начала я.
- Можно, на ты, - разрешил добродушный доктор.
- Хорошо. Тито а если у неё, механическая блокада?
- Молодец, что интересуешься, но я проверил. Это скорее первичная атония.
- Первичная? - переспросила я. - Подождите... то есть у неё может быть двойня?
- Да, очень вероятно, - усмехнулся Тито и вздохнул, - было бы очень здорово, чтобы наша Генриетта стала мамой двух малышей. А то дюгоней с каждым годом становиться всё меньше.
- Что я должная делать?
-
