Сашке повезло: в магазине оказались очки с нужными ей диоптриями. Линзы, конечно были не первоклассные, но Рос оплатил заказ на ещё одну пару таких же очков, с линзами уже из Германии.
После магазина оптики, мы отправились с Сашкой за одеждой.
Мы потратили не меньше трёх часов подбирая новые образы для Сашкиного стиля.
Рос не жалел денег и не скупился на ехидные комментарии, когда Сашка выбирала что-то не подходящее.
Так или иначе, но уже к вечеру Сашка разительно преобразилась. И из (ну простите!) тихони-замухрышки превратилась в о-очень привлекательную милую и уверенную в себе девочку. Ей бы только взгляд посмелее и походку поувереннее, а то пока что она ходит так, словно пытается избежать лишних взглядов в свою сторону.
Были уже сумерки, южный вечер наступал с Запада, на небе проступал лик молодой луны. Сашка забежала в ещё один магазин, но уже без нас с Росом. Пока счастливая и расцветающая на глазах девушка выбирала себе новые топы, мы с Росом засели в ближайшем кафе.
Жарковский кривил нос от интерьера - он привык к заведениям другого уровня, но через время уже успокоился и вальяжно развалился в мягком кресле.
Я тянула прохладный сок из трубочки и следила за Сашкой.
- Если честно, ты меня очень удивила, - сказал вдруг Рос.
- Что? - не поняла я и посмотрела на него. - Ты о чём?
- Ну, во-первых о том, что ты проявила такое рьяное участие, чтобы помочь Саше... которую, ты почти не знаешь.
- Чтобы понять, что человеку нужна помощь и поддержка, совсем не обязательно знать его годами, - я пожала плечами.
Рос одобрительно усмехнулся.
- Мудро. Нужно будет тоже заархивировать.
- Да ладно, хватит, - смущенно улыбнулась я и снова отпила сок.
- Я говорю правду, ты удивительна, - проговорил Ростислав.
От его последних двух слов по спине скользнуло странное щекочущее, но приятное чувство, а кожу на лице слегка стало припекать.
Я вздохнула, стараясь скрыть нарастающее чувство смущения.
- Спасибо, - поблагодарила я и взглянула на него, - скажи честно. Ты ведь помогал Саше...
- Не из-за тебя, - покачал головой Рос, - я уже сказал: я друг этого дельфинария и всех его сотрудников. И если я могу помочь своим друзьям, почему бы мне этого не сделать?
- Обычно богатеи очень прижимистые и жадные, - поддела я его.
- И я такой же, - без стеснения заверил меня Рос, - но только не со своими. Понимаешь, всем нужен свой круг, каждому нормальному человеку нужен тот, о ком он может заботиться и те, кто, в свою очередь, готовы будут позаботиться о нём и поддержать его.
- Сомневаюсь, что тебе нужна поддержка или, тем более, чья-то забота, - засмеялась я.
Но взгляд Роса оставался серьёзным, и я перестала улыбаться.
- Прости, - промямлила я стыдливо, - я не хотела...
- Всё нормально, - бесстрастным голосом ответил Рос. - Я понимаю, что трудно верить будто избалованному сынку богатых родителей важна забота, внимание и поддержка. И ещё труднее поверить, что он сам способен проявлять нечто подобное.
- Ростислав, прости пожалуйста, - проговорила я погрустнев и опустив взгляд. - Я так не думаю, правда. Ты... ты замечательный... правда... Но... просто...
Мне было жутко стыдно за то, что я ляпнула.
- Ладно, - невесело улыбнулся Рос, - забей. Лучше расскажи, что заставило тебя остаться с нами, здесь, в маленькой южной провинции, на краю нашей необъятной Родины?
- О хо-хо, - я ещё опила сок, - причин несколько.
- Перечисли самые главные, - предложил Рос.
Самые главные?
Я окинула его задумчивым взглядом.
- 'Ну, как тебе сказать, - подумала я, - самая главная причина... во всяком случае сначала я так думала, это один улыбчивый парень с золотисто-зелеными глазами, сердцем романтика и сексапильным мускулистым торсом'.
- Прозвучит странно, - я отвела взор в сторону, - но одной из главных причин, наверное, было желание взбунтоваться против воли моей семьи. Понимаешь? Это желание крепло во мне давно, но я старательно подавляла даже мысли о таком - не подчиниться воли дедушки Клима и моей мамы!
Я шокировано покачала головой.
- Да что там! Неделю назад, скажи мне кто-то, что я посмею им сопротивляться я бы пальцем у виска покрутила!
- Всё, настолько серьёзно? - проговорил Рос наблюдая за мной.
- Больше, чем ты можешь себе представить, - кивнула я. - Ну, а здесь... Здесь я нашла повод для своего бунта и... и вдруг поняла, что правда не обязана жить так, как этого хочется деду, матери, бабушке, отцу и моим дядям. Я увидела другую жизнь, Рос. Увидела, как разительно может преобразится мое существование... Господи, да там на сцене, перед публикой, с дельфинами и косатками я словно... я как будто вдохнула полной грудью! Я просто поняла, что на смотря на страх почувствовать себя полной идиоткой на выступлении, я была счастлива. Просто банально счастлива, Рос! И мне не приходилось себя убеждать, что мне это нужно, что мне это нравится! Я была там и просто радовалась всему происходящему! И я... Я осталась, прежде всего, ради этого чувства восторга и радости! Ради того, чтобы почувствовать, как я могу жить, когда живу, как я!
Удивительно, но именно сейчас, сказав все это в слух, я окончательно и бесповоротно поняла ради чего действительно осталась здесь. Я боялась, что сама себя обманываю и старательно прогоняю мысль, что взбрыкнула против воли матери ради Кости. Нет. Я осталась здесь ради другого, кое-чего гораздо более важного. Я здесь прежде всего ради сцены, этих феерических чувств от выступления и ради самих питомцем дельфинария!
И мне вдруг стало легко и радостно, что основной причиной моего решения остаться в Анапе всё-таки был не тот дурак, в которого я влюбилась, как последняя идиотка.
- Ты плачешь, Лана, - вдруг заметил Жарковский и наклонился ко мне, одновременно протягивая салфетку.
Я всхлипнула, благодарно кивнула и взялась за вежливо протянутую мне салфетку, но Рос неожиданно взял мою ладонь в свои руки. Я застыла, подняла на него испуганный взгляд. Мое тело сдавило напряжение, дыхание на пару мгновений прервалось.
- Лана, - проникновенно произнес Рос, глядя мне в глаза, - я не любитель пафосных речей, но... но пока я рядом, я готов пообещать, что сделаю все возможное чтобы ты жила именно так, как того хочешь ты.
Несколько мгновений он пристально смотрел мне в глаза и словно надеялся отыскать в моем взгляде нечто, что ему так хотелось бы увидеть и почувствовать. А я глядела в ответ, и хотя была ему безмерно благодарна за его добрые слова, с горьким сожалением понимала,
