YOUTUBE
или как-то так. Но, главное, деньги у него были, пусть и пока весьма ничтожные, но хоть за квартиру они в состоянии заплатить. Анжелика страдала и очень переживала, что её младший братик, с инвалидностью, вынужден сам себя содержать, потому что его непутевая сестра не способна обеспечить достойную жизнь ни себе, ни брату! – ‘Ничего’, – оптимистично думала Анжелика, – ‘Сегодня в газете узнают, каким крутым журналюгой я могу быт, если захочу!..’ О том, что она уже ‘хотела’ и пыталась, девушка предпочитала сейчас не думать. Перед выходом, она заглянула брату в комнату. Гена Корф, худощавый с торчащими во все стороны тёмно-русыми волосами, с оживлением резался в очередную игрушку. На его голове поблескивали массивные компьютерные наушники. – Ясно, – кивнула Анжелика и закрыла дверь. Она не стала отвлекать брата, тот очень этого не любил. Она написала ему в ‘Телеграмм’, когда уже сбегала по лестнице. Погода на улице резко переменилась, валил густой снегопад, горками сугробов собираясь под стенами дома. Ежась от кусачего морозца, девушка добежала до черного Ниссана с логотипом Uber и запрыгнула на заднее сидение. – Добрый день, – дружелюбно воскликнула она. – Поехали!.. – У вас простой, – не оборачиваясь пробурчал водитель. – плюс триста шестьдесят рублей к оплате. Анжелика вздохнула. Ну не мог Олег Аристархович позвонить ей раньше что ли! – Поехали, – вздохнув, повторила Корф и пристегнула ремень. Машина тронулась. В пути, во время остановок на светофорах, девушка отчаянно пыталась накрасится до конца и привести себя в порядок. Из дома то она впопыхах выскочила с едва начатым макияжем. Не без труда, сидя на заднем сидении без нормального света и в спешке, Анжелике удалось подрисовать и растушевать брови. Затем она торопливо нанесла бронзер и с помощью кремового корректора немного подправила свой нос, кончик которого был всегда чуть-чуть забавно вздёрнут вверх. На очередной остановке перед красным светом светофора она достала помаду, цвета кардинал, и быстро, но аккуратно накрасила губы. Ей потребовалось серьёзно изловчиться, чтобы закончить макияж на заднем сидении автомобиля, всё время беспокойно поглядывая на светофор. Осмотрев себя в зеркале, Корф нервно вздохнула. Как же она нервничала! У неё внутри всё сжималось и растягивалось в такт учащенному пульсу. Даже дышать, как будто было неудобно и даже трудно! Она взволновано быстро перебирала в голове темы и вопросы, которые следует задать Мариану Мирбаху. По-хорошему у неё должен быть список вопросов, но ведь она не готовилась, а Раевский или Олег Аристархович и не подумали прислать ей текст для интервью. – ‘Ладно’, – думала Анжелика, поглядывая в окно, – ‘Справимся! Будем импровизировать!..’ Взглянув на навигатор водителя, Корф поняла, что до прибытия на место у неё ещё есть минут восемь-десять. Достав из сумочки блокнот, она принялась быстро набрасывать вопросы. Девушка исходила из того, что она слышала о ‘Медеоре’ и о критики препарата ‘Донумвитте’. Она вспоминала недавние заявления главы корпорации ‘Медеор’ и амбициозные обещания Мирбаха. Несмотря на волнение и ощутимый стресс в голову молодой журналистки забралась каверзная мысль. А что... А что если ей удастся задать вопросы, которые, скажем, вызовут неловкость Мирбаха, но прольют свет на некоторые темы, которых талантливый фармацевт хотел бы избежать. Читатели газет любят неприятные подробности и тайны из жизни героев статей. На губах Корф сам собой расплылась хитрая и проказливая улыбочка. Это был бы успех. И кажется... Корф знала, о чем следует спросить Мариана Мирбаха. Три года назад, в тюрьму по обвинению в мошенничестве и вымогательстве, которое многие считают сфабрикованным, сел некогда очень известный журналист. Это был Леонид Полунин. О-о, когда-то этот импозантный мужчина затмевал всех своими шокирующими сенсациями и журналистскими расследованиями. Как раз одно такое он проводил, исследуя деятельность корпорации ‘Медеор’. Мирбах никак и никогда не комментировал расследование пытливого журналиста, но в один прекрасный день, к Полунину заявилась полиция. Его арестовали и предъявили обвинения в мошенничестве. Прошел быстрый суд, и страна не успела даже осознать эту новость, как один из лучших отечественных журналистов отправился в тюрьму. Его не особо жалели, не смотря на его популярность. Полунин не редко и довольно враждебно отзывался о сегодняшней политической власти в стране. И всегда был настроен исключительно на жесткий либерализм. Справедливости ради, стоит заметить, что наглый ‘лжелиберализм’ западных стран, Полунин презирал не меньше ‘авторитарного режима’ в родной стране. – Приехали! – гаркнул с переднего сидения таксист. Корф вздрогнула от его недружелюбного голоса, затем рассеянно кивнула и достала кошелек. Открыв его, она не без сожаления отдала водителю немногим меньше тысячи. В кошельке осталось две семьсот. Она должна получить сенсационное интервью! Просто обязана!.. Анжелика вышла из автомобиля и направилась в сторону двух небоскребов. Оба здания визуально, как будто закручивались в плавных изящных спиралях
