ослабли, стремительно выцвели и выпустили меня в нашу реальность. Но это был ещё не конец, это было ещё не всё, что мне предстояло увидеть. На другом берегу озера, прямо напротив меня, появился Вестник. Он был серой, мышастой масти, с темной гривой и хвостом. Я почувствовала, нечто исходящее от темной и обманчиво упругой поверхности озера в проломе льда. Это нечто отдавало чем-то влажно-холодным, гнилостным и гадким. Страх, через горло, вместе с глотком холодящего воздуха, проник в мое тело. Я выдержала его напор, устояла, поборола собственные чувства... Плеск воды. Невинный, короткий звук. Затем ещё один, снова, и вот ещё два. Одновременно с этими звуками, над темной, чуть поблескивающей, поверхностью озера появились черные выпуклости. Я присмотрелась к ним, но лишь, когда они ещё больше высунулись из воды, стало понятно, что это головы... лица... Опутанные мокрыми волосами лица сформировавшихся воспоминаний. В виде своих обладателей, в облике их давно умерших, порядком подгнивших тел, они неторопливо поднимались из воды. В моей голове зазвучал хор неразборчивого громкого шепота. Воспоминания других жертв Масок... Тех, кого они убивали до детей Токмакова, тех, на ком срывались и вымещали злобу, страх, ненависть и панику перед ужасающим их ликом отца. Их голоса усиливались в моей голове, быстро переходили от шепота к громким, но неразборчивым словам. Их шум нарастал, усиливался, рос и давил. Я скривилась, когда воспоминания жертв Масок закричали в моем сознании. Их крик крепчал, сливался и, как будто истончался, до сливающегося визгливого и писклявого. Звук их криков выдавливал кости черепа изнутри. Я инстинктивно присела на корточки, крепко сжимая руками голову, впиваясь пальцами в волосы и напряженно комкая их. Вместе с болезненными криками убитых Масками людей, у меня перед глазами возникло очередное видение. Разговор... Я увидела, как Зелёный говорил по телефону. И слышала, с кем он говорил. Жанна... Жанна Микадзе. Теперь то её голос я могла узнать из десятков тысяч. – Ника! Заботливая рука Стаса упала на мое плечо, не сильно, но с чувством сжала его. – Стас... – Что? Тебе дать попить? Молока? – Д-да... Но... Стас, кажется, они поехали в Лакинск... во всяком случае к этому городу. Корнилов помог мне подняться и удивленно вскинул брови. – Лакинск? Я быстро и коротко кивнула. – Ясно, – бросил Стас. Мы вышли из леса, вернулись к остальным полицейским, которые курили возле своих машин. Стас велел им вызвать судмедэкспертов, дополнительное подкрепление, организовать подъем грузовика и обеспечить оцепление территории, чтобы ни один посторонний не проник на участок, где будет проходить следственное мероприятие. Двоих оперативников, которых я, кстати знала – они охраняли мой номер, где я лежала с изрезанными ногами после первой встречи с Романтиком – Стас пригласил поехать с нами. Это были капитан Лаптев и капитан Комаров. Сеня, частично, рассказал им о моих не ординарных способностях, так что теперь они поглядывали на меня с легкой настороженностью. Впрочем, я верила Стасу и Сене, а они верили Лаптеву и Комарову, значит и мне не стоит их опасаться. Мы направились к припаркованным автомобилям. Я на ходу пыталась попить молока, которое Сеня, настойчиво попросил в одном из домов, не постеснявшись разбудить хозяев. Сейчас уже четверть деревни была на ногах и многие уже строили версии относительно случившегося. Прохладное, домашнее молоко растворялось в организме, снимая гадкое ощущение изможденности, которое часто одолевает меня после видений. – Куда сейчас? – спросил Сеня. – В Лакинск, – бросил Стас. Арцеулов хотел ещё что-то спросить, но в этот миг шедший впереди капитан Лаптев замедлил шаг и спросил: – Товарищ подполковник, а вы ждете какую-то женщину? – Что? – не понял Стас и посмотрел на свою машину. Я тоже взглянула в ту сторону и увидела припаркованную на асфальтированной части деревни, машину Стаса. А возле неё не двигаясь, стояла невысокая женская фигура. Я раньше никогда не видела эту женщину, а вот Стас, судя по лицу, её узнал. – А ей что здесь потребовалось? – пробормотал Корнилов. Он вышел вперед и направился к неожиданной гостье. Я, подгоняемая любопытством, поспешила за ним. – Добрый вечер, подполковник Корнилов, – приятным и мелодичным голосом проговорила женщина. Тут её взгляд переместился на меня. – Здравствуй, Ника. Я удивленно вскинула брови, продолжая всматриваться в лицо незнакомой женщины. Я совершенно точно её не знаю. Откуда тогда она меня знает?! Губы женщины растянулись в слегка самодовольной улыбке. Необычайно яркие зеленые глаза тоже улыбались. Стас оглянулся на меня, снова посмотрел на Амалию. – Ты здесь из-за Ники, Амалия? – Да, – проворковала женщина. Амалия? Что ещё за Амалия? Почему-то она мне не нравилась... Нет, я не чувствовала в ней какого-то зла или какой-то опасности. Нет... Но мне чертовски не нравилось, как она вела себя со Стасом, как смотрела на него и как разговаривала с ним. Как будто они с ней давно знакомы и их объединяет, что-то очень личное, известное только им. Стас остановился перед Амалией, она подняла на него взгляд своих необычайно ярких, по-весеннему зеленых, глаз. – Что тебе от неё нужно? – Прозвучит несколько самонадеянно и даже грубо, но это больше нужно ей. А если уж совсем откровенно, то этот разговор нужен нам всем, троим и... всем прочим, заинтересованным. – Прочим? – переспросил Стас. – Заинтересованным? – не удержалась я. Что происходит? Кто такая на самом деле эта Амалия? Почему у меня такое стойкое ощущение, что она знает обо мне что-то, чего я сама не знаю?! – Будет лучше, если мы поговорим в вашей машине, подполковник, – вздохнула Амалия. Её глаза и губы больше не улыбались. – Действия пани Вероники, становятся всё более заметными. Одних это настораживает, других пугает... а третьих серьёзно злит. Стас пару секунд смотрел в глаза женщины, а затем кивнул. – Ладно, – он обернулся на меня.- Ты не против, Ника? – Нет! – громче, чем нужно воскликнула я. Мы забрались в Лэнд Ровер Корнилова. Сеня и двое оперов остались стоять в пяти-шести метрах от
Вы читаете Неоновые росчерки (СИ)
