нас, покуривая и о чем-то беседуя. Стас и Амалия сели впереди, я уселась на заднем сидении. – Начинай, – велел Стас. – Как скажешь, – чуть качнула головой Амалия,- но, позволь, для начала, представиться твоей спутнице. Она посмотрела на меня через зеркало заднего вида. – Ника, меня зовут Амалия Марсова. – Очень приятно, – я говорила менее прохладно, потому как меня уже мучило любопытство. – Я знаю, что у вас мало времени и буду не многословна, – она коротко вздохнула. – Посмотри, будь добра, в окно. Я с удивлением, пару раз моргнула, и перевела взгляд в окно автомобиля. Тут же с моих уст непроизвольно сорвался короткий сдавленный возглас. И это была самая сдержанная из возможных реакций, какую я себе могла позволить! Потому, что над черной стеной леса вдали величественно возвышалась самая настоящая Эйфелева башня! И мало того, прямо рядом с ней, торчала башня Вестминстерского дворца, которую по ошибке люди зовут ‘Большой Бен’, не ведая, что такое название носит колокол внутри башни. С первыми двумя знаменитыми сооружениями, на лесом наклонилась башня из итальянского города, чье название смешит не слишком обремененных интеллектом людей. И это было не всё! Возле башен сияли окна многочисленных домов западноевропейской архитектуры! В небе мелькали габаритные огни самолётов, виднелись узнаваемые парки, набережные и как будто даже мелькали быстрые огни оживленных автомобильных трасс. Я подалась вперёд, приблизилась к левому окну, завороженно глядя на необъяснимое явление, на этот невероятно реалистичный и очаровывающий мираж. – Что это?.. – проговорила я ошарашенно и перевела восхищенно-испуганный взгляд на Амалию. Кто эта женщина?! Кто она такая?! Она... Она, что... Она такая же, как я?.. Она... – Это иллюзия, – объяснила Амалия и ухмыльнулась, – мой личный конёк. Она вдруг обернулась и посмотрела на меня. – Но это не идёт ни в какое сравнение, с тем, что умеешь ты, синеглазая. – Я?! – воскликнула я.- Но я не умею вот так... И... Стоп! А откуда вы знаете?! – Пообщалась кое с кем, – загадочно ухмыльнулась Амалия. – Слухи о тебе уже ползут по всей стране, среди посвященных и знающих, разумеется. – ‘Посвященных и знающих’? – переспросила я.- Это кто? – Не всё сразу, – качнула головой Амалия.- Для начала, ты должна понять, что... ты такая не одна. И, на всякий случай, ты не экстрасенс, не медиум, и не ясновидящая. – А кто же? – опасливо спросила я. – И кто вы? – Такие, как я, – вздохнула Амалия, – мы называем себя Знающими, Посвященными, но древние греки называли нас Софитиды, и именно это прозвище прижилось к нам, взамен того, которым наградили нас шумеры и ассирийцы... Хотя, в народе нас, издревле, называли по-другому. – Ведьмами, – буркнул Стас. – Именно, – улыбнулась Амалия. – Хотя это слово не имеет ничего общего ни с нами, ни с теми безумными бабками-затворницами, балующимися алхимией и варящими психотропные зелья. Хотя, именно они больше всего подходят под описание этого оскорбительного прозвища. Она фыркнул. – Было время, и люди называли вампиром больного фотофобией человека. А таких, после эпидемий обыкновенной краснухи, в Европе было немало, особенно в середине восемнадцатого века. Я не могла до конца сосредоточится на её словах. В моей голове гремело слово, оброненное Стасом – ‘Ведьма’. Будоражащее тело и разум лихорадящее ощущение стремительно наполняло меня, заставляя меня дышать чаще и глубже. От затылка, вниз по шее, к лопаткам спустилась колкая пульсирующая щекотка. Упругое волнительное чувство раздувалось в груди. – Подождите, – боязливо и тихо проговорила,- вы хотите сказать, что я... я тоже... – Ведьма? – засмеялась Амалия.- Нет, успокойся. Ты нечто гораздо более могущественное, сильное и... опасное. Последнее слово заставило меня нервно сглотнуть. – Ника, – голос Амалии посерьёзнел,- основная разница между тобой и мной, заключается в том, что я принадлежу к тем, кто получил Знания и стал Обладающими Знаниями, Мудрыми... Софитидами*(София др. греч. – Мудрость, Мастерство). Амалия выждала странную паузу, словно не зная, стоит ли ей договаривать. – А ты, – продолжила она изменившимся голосом,- принадлежишь к Великому Роду тех, кто дал моему народу эти Знания, научил, как обращаться с таящимися в Природе Силами, как призывать их к себе и использовать во благо... Я жадно и настороженно внимала ей. Стас замер за рулем, с хмурым и пристальным взглядом он изучал лицо Амалии. – Ты одна из Первых, Ника, – продолжала Амалия. – Одна из тех, кто первыми знал о скрытых возможностях нашего мира, из тех кто первыми начал изучать их и кто вообще, первыми был здесь... – Здесь это, где? – уточнил Стас. – В России? Амалия захохотала. – Прости, подполковник... Нет, конечно. Когда Первые строили свою Цивилизацию, на этой планете не было ещё даже динозавров. Этот мир был другой... Молодой, новорожденный, с только что разлившимися морями и первыми ростками гигантских лесов... То, что говорила Амалия казалось не просто невероятным, это было диким сюрреализмом, её рассказ мог быть стать идей для какого-нибудь фантастического блокбастера! Но... почему-то я верила ей. Я чувствовала, что она говорит правду. – Амалия, – осторожно проговорила я, – значит... если я... Но... Мне было тяжело говорить, тяжело собрать мысли в кучу и сформировать из них слова. – Если Первые были в этом мире раньше всех... – проговорила я осторожно, – где... Они были до этого? К моему удивлению Амалия засмеялась. – А ты умеешь задавать правильные вопросы, синеглазая. Она пожала плечами и хитро, но скупо улыбнулась. – Ну, а какие могут быть варианты? Особенно если учесть, что до их Прибытия на месте нашей планеты не было... ничего. – Прибытия?! – не выдержал Стас. – Ты, что хочешь сказать... – Да, да, – захихикала Амалия,- у нас с тобой за спиной, подполковник, сидит уникальная гораздо более совершенная форма жизни, по своему развитию, генетике, анатомическому строению и общему потенциалу ушедшая далеко вперёд от нашей цивилизации. Я поймала в зеркале ошарашенный взгляд Стаса. Впервые за все время нашего знакомства, я увидела в глазах Корниловаа нечто
Вы читаете Неоновые росчерки (СИ)
