возможные риски и негативные последствия. – О чем вы? – непонимающе скривив брови, быстро спросил Каульбарс. – Они подстраховались, – объяснил Стас. – Их главарь предупредил меня, что если будет штурм, погибнет гораздо больше людей, чем мы полагаем. Каульбарс недоверчиво прищурился, посмотрел на Аспирина. Антон Спиридонович досадливо цокнул языком. – Чёрт их знает... – проворчал он. – А ты им веришь Стас? – А я вот нет! – с вызовом ответил Ратибор. Стас окинул его скептическим и сочувственным взглядом. – И вы готовы рискнуть? – Да, готов, – словно сминая металл, жестко проговорил Каульбарс. – Вам не кажется, что у вас могло это войти в привычку? – не удержался от укола Стас. Этот твердолобый солдафон его уже порядком раздражал. – Послушайте, вы!.. – повысив голос, начал было Ратибор. – Хватит! – перебил их Аспирин. – Сейчас не до этого. В любом случае, подполковник Корнилов прав: сейчас штурмовать нельзя! Если будут жертвы, в преддверии грядущего форума, нас здесь вас с вами употребят живьём! И поверьте, такого облома, никому из нас никогда не забудут. Особенно!.. Генерал сделал паузу и внушительно посмотрел на спецназовца. – Тем, кто возглавлял штурм. Так, что проявите терпение, майор! Иначе мне придется напрямую переговорить с вашим начальством и попросить другого начальника cпецгруппы! Лицо Каулбарса опасно налилось краснотой. – Как скажите... товарищ генерал, – процедил он и посмотрел на Стаса. – Вы теперь будете искать убийцу для террористов? Я правильно вас понял? – Я буду искать этого убийцу, потому что он будет убивать снова и снова, пока я и мои люди его не найдём, – ответил Стас. – К тому же, мне нужно узнать о подстраховке террористов. Как только мы узнаем, что это и нейтрализуем опасность, у вас будет возможность провести штурм. – Значит договариваться с ними и выполнять их условия вы не будете? – кажется Ратибор немного смягчился. – Ни в коем случае, – ответил Стас и оглянулся на дом Токмаковых. – Они пришли не только за мнимой справедливостью, но и за вполне предметной местью. – И что это значит? – спросил Ратибор. – Они в любом случае убьют заложников, – ответил Стас. – Это их конечная цель. Наказание. Сначала, угрожая убить заложников, добиться расследования, то бишь справедливости, а потом... свершить наказание. Казнь прокурора, вместе с семьёй. Ратибор шумно выдохнул через нос, на его лице едва заметно дрогнули две скуловые мышцы. А генерал Савельев пробормотал какое-то ругательство. Стас попрощался с ними и ринулся к своей машине. Аспирин остался на месте, чтобы сдерживать пыл спецназа ЦСН и не допустить катастрофы. А у Стаса и его группы оставалось девять часов сорок восемь минут на то, чтобы предоставить результаты по расследованию и неизвестное количество времени до нового убийства. ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ Воскресенье, 22 марта. Я сидела в своей комнате, на кровати, и пару секунд смотрела в одну точку. Я была как будто оглушена, хоть и пребывала в сознание. Мой мозг, мое сознание, вся моя сущность отказывались и противились верить в то, что мой дядя... Мой любимый и единственный дядя Сигизмунд, мог оказаться... мог... мог дать согласие на то, чтобы похитить людей. Похитить, чтобы этот уродец, этот абсолютно аморальный подонок, Гудзевич, мог осуществить свою месть! И кого! Кого мой дядя собрался похищать?! Семью Стаса! Стаса, господи! Его жену и единственную дочь! Риту и Алину! Единственных, самых дорогих и любимых его людей! Тех, без кого он не может жить! Я не знала, что делать, но ясно осознавала, что этому нужно помешать. Я несколько раз набирала номер Стаса, и два раза его сбрасывала. Я была в полнейшем паническом смятении, мне было крайне трудно соображать и мне было страшно... Мне было страшно ошибиться. Что будет, если мой дядя не выполнит просьбу Гудзевича?! Что будет... Как я буду жить, если из-за моих действия дядю Сигизмунда убьют или... или посадят?! Я фактически собственноручно отправлю за решетку человека, к которому сбежала из того ада, который мне устроила родная семья! Кем я буду после этого?! Я захлебывалась тихими сдавленными рыданиями. Я не видела выхода, не знала, как поступить. Ещё никогда в своей жизни я не ощущала себя такой ничтожной, слабой и... маленькой! Растерянной напуганной маленькой девочкой! Вот, кем я сейчас была! Гудзевич всё ещё находился у нас дома. А его бандиты всё ещё топтали газон перед нашим домом. Я слышала их похабные смешки через приоткрытое окно в моей комнате. Часто и взволнованно дыша, я с неодобрением покосилась в сторону окна, выходящего на двор. Нужно было что-то делать. Нужно было принимать решение и действовать. Я не знаю, чем это кончиться. Понятия не имею к чему это приведёт, но... сидеть сложа руки, зная, что семье Стаса угрожает опасность я не буду! Я должна, просто обязана, что-то предпринять! Ну хоть что-то... Приняв этот факт, я почти мгновенно решилась. Приведя себя в порядок, я быстро переоделась и спустилась вниз, в мастерскую. Здесь бурно кипела работа. Сотрудники автосервиса проводили диагностику, меняли колеса, мыли машины и чинили поломанные парктронники. Я подошла к одному из автослесарей, что возился возле открытого капота Ауди Q8. – Привет, Дамир, – поздоровалась я, тронув мужчину в красной толстовке за локоть. Дамир, уже два года, как работавший у моего дяди, обернулся и тут же расплылся в искренней улыбки. – О, привет, золотце синеглазое. С чем пожаловала? – С просьбой, – чуть смутившись от ‘золотца’, ответила я. – Не скажешь, у нас есть какие-то машины на тест-драйв? – Есть парочка, – кивнул Дамир и указал мне за спину, – чёрный Пежо 406 и голубая Е39. А что? – Да так... мне просто сгонять нужно кое-куда, – туманно объяснила я. – А, – Дамир вытер руки и пожал плечами, – так о чем вопрос, давай я тебя свожу. – Хорошо, только... – я испытующе взглянула на Дамира. У меня перед глазами как раз кружили его последние воспоминания связанные с ссорой его пожилых родителей и проблемами девятилетнего сына в школе. – Понимаешь, я не хочу, чтобы
Вы читаете Неоновые росчерки (СИ)
