которых вряд ли удастся остановить в ближайшее время. Выйдя из здания СМЭ, Стас набрал Колю, а затем Сеню. Оба его опера были страшно ‘рады’ новому делу с очередным серийным убийцей. Они были уже в курсе насчет захвата дома Токмаковых и условий террористов, и оба уже были готовы. Домбровского Стас отправил проверить все возможные видеокамеры около бара ‘Voyage’, а Арцеулов должен был наведаться по месту проживания покойной девушки. А затем, уже сев в машину, он, переборов собственную совесть, все же решился открыть контакт Лазовской. Стас замер, на мгновение, увидев целых двадцать два пропущенных от Ники. Неделю назад он купил новый смартфон, и ещё не до конца разобрался со всеми его функциями. В частности, с беззвучным режимом и необъяснимым помещением в ЧС некоторых контактов. Стас знал, что Ника не будет названивать ему по пустякам. Корнилов торопливо нажал на ‘вызов’ и поднес телефон к уху. Ника взяла трубку уже после второго гудка. – Стас!.. – отлично знакомый, давно уже родной для него, звонкий голос Ники звучал со слезной тревогой. Стас ощутил нарастающее тревожное напряжение. – Ника, что произошло? – быстро спросил Корнилов. – Ты в порядке?.. – Да! Да! – взволнованно затараторила Лазовская.-Со мной всё хорошо. Просто... просто пожалуйста, приезжай на работу! Мне очень нужно с тобой поговорить Стас! Это... это по делу! – Я еду, – коротко бросил Стас и свободной рукой повернул ключ в замке зажигания. – Ты одна? – Н-нет... – неуверенно промямлила Ника. – А с кем? – Ну...-Лазовская не хотела отвечать, это было очевидно, но, вздохнув, призналась, – Я с Броном... с Брониславом. – Вот оно что, – пробурчал Стас. Этот молодой старший лейтенант с каждым днем не нравился ему все больше. Мало того, что Стас подозревал его в шпионаже в пользу Датчанина, так ещё было в нём что-то дерзкое, наглое и хамоватое. Он слушался Стаса, но взгляд Коршунова всегда как бы говорил: ‘здесь нужно было поступить по-другому’ или ‘я бы сам справился лучше’. Стаса это серьёзно раздражало, но он терпел мальчишку. – Я буду через двадцать минут, – предупредил Стас. Отделение СМЭ, где трудился Яша и его команда спецов, благо, находились недалеко от здания Главного управления МВД Москвы, где и располагалось Управление Уголовного розыска. – Хорошо, я жду... мы ждем, – Ника нервничала, заикалась и запиналась. Стас боялся представить, что произошло и решил не думать об этом. Стоит лучше выслушать Нику. Он выехал на дорогу, поставил первую передачу и поехал на максимально допустимой скорости, в сторону Новослободской улицы. ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ Воскресенье, 22 марта. Когда Стас прервал связь, я медленно убрала телефон от лица и, с тревогой прикусив губу, посмотрела на дисплей. Сидевший за рулем своей уникальной БМВ Брон, бросил на меня изучающим взглядом, но ничего не сказал. Я тоже молчала. Прошло уже почти сорок минут, как мы проводили Алину и Риту. Сорок минут, как они покинули Москву и отправились в пригород, в чёрном минивэене, с непроницаемыми тоннированными окнами. Их должны будут привезти в укромное и тщательно охраняемое место. Это одна из правительственных дач, туда привозят чиновников, которым грозит опасность, шпионов-перебежчиков, и лиц, объявленных в международный розыск, но крайне важных для России. Я была очень признательна Брониславу за то, что он рискнул побеспокоить крайне влиятельных людей на серьёзных должностях, чтобы дать семье Стаса самый высокий уровень защиты. Я был благодарна, но... даже сейчас, я не знала, правильно ли я поступила, позволив Следственному комитету охранять семью Стаса. А что если всё-таки полковник Родион Датский, захочет как-нибудь навредить им или будет шантажировать Стаса?.. Эта мысль не давала мне покоя. Хоть Брон и заверил меня, что этого не случится, я не была до конца в этом уверена. Но, я откуда-то знала, что между Датчанином и Гудзевичем, последний в десять раз хуже. Датский, каким бы он не был, ни за что не причинит физического вреда Алине или Рите. Да он... он козёл и вообще сволочь, каких поискать, но... он все-таки офицер Следственного комитета и даже для него, это что-то значит. Так я себя успокаивала, но сердце у меня все равно было не на месте. Я гадала, как отреагирует Стас. И я... я боялась. Боялась, даже просто, как он на меня после этого посмотрит. Наверное, решит, что я его предала. Коварно. Жестоко. Подло... От этих мыслей на глаза, сами собой, навернулись слёзы. Я поспешно отвернулась, чтобы Брон не увидел, как я плачу от переживаний. – Ника, – я почувствовала ладонь Коршунова на своем плече, – не переживай так. Ты сделала правильно, что обратилась ко мне. Я нервно тяжело вздохнула и посмотрела на Брона. Коршунов отвел взгляд от дороги и ободряюще улыбнулся мне. Я видела, что силится успокоить меня, но у него не получалось. – Я боюсь, что он... Что Стас... – говорить было тяжело, мысли как будто вязли в каком-то болоте. – Я боюсь, что Стас мне этого не простит. Я проговорила это и почувствовала, как теплые слезы на щеках. – Глупости, – отрезал Брон. – Стас умный мужик... Немного угрюмый и твердолобый, местами, но умный и справедливый. Я с интересом посмотрела на Коршунова. Не ожидала от него таких лестных слов о Стасе. Мне казалось, он так же недолюбливает Корнилова, как и тот его. – В любом случае, – продолжил Брон, – мы уже это сделали, Алина и Рита будут в безопасности, пока мы не поймаем Гудзевича. – Да, – согласилась я. А про себя подумала, что Рита взяла с меня слово, что я не скажу Стасу, где они с Алиной. Чтобы потом, когда все закончится, они могли спокойно уехать. Я надолго, наверное, запомню наш с ней разговор перед их отъездом... – Простите, Маргарита, – проговорила я неловко, послед данного обещания, – но почему вы не думаете, что Стас попытается измениться? Может быть в этот раз... Самое ужасное, что я сама не верила, что Корнилов измениться или приложит какие-то усилия для этого. Стас живет своей работой, но я была на его стороне и не хотела, чтобы Рита вот
Вы читаете Неоновые росчерки (СИ)
