Он молчал, интересно, неужто такой дурак, или отрабатывает какой-то план.
— Но вы ж уложили троих, — это подал голос один из женатых.
— Господа, я дерусь, так чтобы нанести максимум увечий и не пропустить ни одного удара. Поэтому в тренировочных боях я уже давно не участвую, я не умею останавливаться. — немножко приврала я.
— А как же вы поддерживаете форму? — полюбопытствовал Хорзан.
— Ши-гун…
Оказалось, что все знают, что это такое, и напряжение после этого разговора как-то спало. Интересно чего они опасались?
С ужина мы расходились уверенные, что вполне можем сработаться.
Дни полетели за днями в круговерти информации и лиц. У Вольфа было полно работы, но каждую свободную минуту он уделял отбору кандидатов, я тоже копалась в личных делах. В его учебке мы быстро отобрали одиннадцать пацанов от десяти до тринадцати лет. Нам выделили помещения и я приступила к занятиям с ними. Занятиям очень странным на их взгляд, актерское мастерство, тренировка внимания и логики в игровой форме, психологическое раскрепощение. Подключила Каса и Пола для инструкторской работы, чтоб не кисли без дела. Через три недели эти одиннадцать мальчишек, пошли бы за меня в огонь и воду, я смогла добиться безграничного доверия и подчинения. Я тоже стала потихоньку привязываться к ним, хоть мне этого и не хотелось.
Дезерт. Работа.
Через месяц после прилета на Дезерт, я выбралась в другую учебку, естественно дружественную, где я без особых проблем провела три дня, даже не прилетая на ночевки, и отобрала всего шесть мальчишек. Там готовили инженеров для орбитальных крепостей, и ребята были чересчур спокойные что ли, без авантюристской жилки. Зато руководство было мне благодарно, что я забираю тех, кто постоянно мутил воду своими выходками. Вот так, примерно из двух учебок за месяц я и отбирала ребят. Все шло более менее гладко. Конечно, некоторые преподы считали своим долгом выразить свое отношение к такому заморышу женского пола как я, но дело ограничивалось взглядами и стиснутыми зубами, до дуэлей дело не доходило.
Проблемы начались при посещении враждебных учебок. В первой меня встречали всем преподсоставом включая инструкторов, когда я увидела почти сотню недружелюбных мужиков, мне очень захотелось развернуться и улететь. Успокаивало только присутствие Касса и Пола, которым я на тот момент уже полностью доверяла, и наличие у них тяжелых лучевиков, коими при необходимости можно выкосить толпу.
После приветствия в летном ангаре мне сообщили, что ректор Кноксон скоро ко мне выйдет, а пока придется торчать там. В ангар запустили кислород, все поснимали маски. Пришел ректор, а с ним просто сказочный монстр какой-то, ростом метра два, комок мускулов, чуть ли не рвущих форму, с длиннющими руками. И пока ректор молча меня рассматривал, монстр выдал фразу о том, что он думает о подчинении всяким отбросам в частности, и о том, что он думает обо всех жителях Синто в общем. Народ притих, я дала время ректору среагировать на слова подчиненного, но он лишь смотрел на меня с насмешливой улыбочкой. Кас и Пол достали лучевики, я молча подошла на удобную дистанцию и метнула сюрикен в шею монстру. Никто не понял что произошло, сюрикены на Дезерт не в ходу. Монстр не спешил падать, кровь тонким фонтанчиком забила из шеи. Я сделала пару шагов назад, ребята взяли меня в кольцо, направив лучевики на встречающих. И тут монстр все-таки грохнулся, у ректора отвисла челюсть.
— Только что был нарушен приказ президента. Ректор временно отстраняется от обязанностей. Всем разойтись и вернуться к работе, — я вложила столько силы и уверенности в голос, что меня инстинктивно послушались многие. Остальные, видя серьезное оружие у моих телохранителей и не имея собственного, сочли, что лучше подчиниться. Кноксон очухался.
— Взять их!
— Всем оставаться на своих местах. Стреляем на поражение.
— Разойтись, — я повторила приказ, и люди быстренько стали просачиваться в ворота.
Кас держал ректора под прицелом, Пол метнулся в кабинку флаера, чтоб доложить о происшествии. Я терпеливо стояла без дела. Через четверть часа, в течение которого я сильно пополнила свой запас ругательств, появились флаеры президентских гвардейцев. Мы опять надели маски, у Кноксона ее не оказалось, Пол отдал свою запасную. И у Каса и у Пола оказались мини-камеры, и вся встреча оказалась записана от начала до конца. Я была очень этому рада, потому что если бы речь шла о моем слове против ректорского, то у ректора нашлось бы сто свидетелей подтверждающих его правоту. На Кноксона быстренько нацепили наручники и отправили от греха подальше, а старший офицер гвардейцев опять собрал весь преподсостав, но уже в спортзале, где и назначил исполняющего обязанности какого-то рядового препода. Заместитель ректора попытался, что-то возражать, но и его быстренько скрутили и украсили наручниками. Ситуацию очень облегчало то, что у преподавателей не было оружия кроме дубинок, а у каждого из гвардейцев был полный арсенал. Я наблюдала за происходящим из-за спин гвардейцев и своих телохранителей, стараясь пока не привлекать к себе внимания. Когда собрание распустили, и притихшие инструкторы покидали спортзал, один худой лет пятидесяти, поймал мой взгляд и одними губами произнес «Карцер». Что ж, как говорил Ронан, цитируя какую-то сказку «Это жжжж неспроста», я ничего не теряю, если сделаю то, что хочет этот неизвестный. Я подошла к старшему гвардейцу, присмотрелась к нашивкам.
— Майор, я б хотела в присутствии ваших солдат посетить здешний дисциплинарный отсек.
Майор, принялся сверлить меня взглядом.
— Зачем вам это?
Сказать правду, кинутся искать этого инструктора, и неизвестно чем все закончится.
— Причину я объясню вам позже, а пока я ссылаюсь на приказ президента о сотрудничестве. Ведь я не прошу многого, — добавила я с обезоруживающей улыбкой.
Наверное, если бы я с каменным лицом принялась качать права, майор все-таки нашел бы способ меня послать, а так — грубить ему было не с руки.
— Хорошо.
Он отдал приказания трем солдатам, и мы быстрым шагом отправились по коридорам, петляя так, что мне пришлось очень поднапрячься чтоб запомнить дорогу. Дисотсек представлял собой коридорчик, в котором по обе стороны шли клетушки, такие низенькие, что взрослый человек не мог стать в полный рост, в ширину они были примерно метр и в длину меньше человеческого роста. Единственным наказанным оказался пацан, одиннадцати лет и, кстати, мой клиент. Когда открыли к нему дверь он, секунду смотрел на майора, а потом встал и доложился по всей форме с указанием проступка, на его лице были следы побоев и руки почему-то тоже сбиты. Его взгляд во время доклада был направлен в пустоту,
