– Я думаю, это басни, – грубо обрубил тот, – говорил уже.
– Тоже может быть, – согласился Снелл, а потом обратился к Берту:
– Да ты не стой, присаживайся, я подвинусь.
Собеседники умолкли, и молодой заключённый, втиснувшись на край полки рядом со Снеллом, предался боли, которая поглотила все мысли.
«Проклятое клеймо!» – ругался про себя Берт. Он внезапно осознал, что клеймо на его лице – есть печать смерти. Теперь ему, как и всем этим людям, не было пути обратно в человеческое общество, а значит, он фактически мёртв, хотя ещё ходит и дышит до поры до времени. Если прежде, до приезда сюда, остаток надежды ещё теплился в душе, то теперь любые чаяния казалась напрасными. Чувство безысходности захлестнуло с головой, захотелось плакать.
Он мрачных мыслей отвлекла возня в углу, где сидели Ломоть с товарищами и Эмет. Берт прислушался.
– Давай, давай, снимай свои сапоги. Раз уж проиграл спор, будь добр, плати, – раздавался гнусавый голос Ломтя. Другие поддакивали ему.
– Я ничего не проигрывал! – возмутился Эмет. – Это моя одежда.
– Значит, не хочешь по счетам платить? – в голосе Ломтя зазвучали угрожающие нотки.
– Ничего я тебе не должен! – не сдавался сын виллана.
Берт увидел, как здоровый малый из банды, которого кличали Бездельником, схватил парня и заломил тому руку за спину так, что тот вскрикнул.
– Сейчас посмотрим, – насмешливо проговорил Ломоть. Он резким, коротким хуком ударил Эмета в откормленный живот, и тот застонал от боли.
– А так?
Никто из заключённых не вмешивался. Никому не было дела до избиваемого, да и связываться с бандой вряд ли кто-то хотел. Берту стало жалко парня. Поначалу Эмет вызывал лишь раздражение: этот щёголь в добротной одежде имел всё, что нужно, и даже попав в темницу, мог отделаться штрафом, заплаченным богатыми родителями. Но, когда стало ясно, что богатые родители отказались его выкупать, жизнь Эмета перевернулась с ног на голову, как и жизнь Берта, когда его с Маном поймали лесничие, и молодой серв невольно проникся сочувствием к сыну богатого виллана. А теперь Эмета избивали, желая отнять последнее, что у того оставалось.
– Всё отдам, – запричитал он, – не надо, не бей больше!
– Всё, твой друг влип, – беззаботно сообщил Снелл.
– Ну нельзя же так! – возмутился Берт. – Что делать-то?
– Ладно, не переживай, сейчас разберёмся, – успокоил его Снелл, а затем крикнул бандиту:
– Слышь, Ломоть. Хватит человека мучить!
– Кто там вякнул? – обернулся Ломоть.
– Я, и что? Говорю, человека мучить переставай. Опять людей разводишь?
– Он спор проиграл, а ты сиди молчи. А то может, мне и твои сапоги в пору будут, а?
– Ну подойди, примерь, – встал в полный рост Снелл. Ещё несколько заключённых, включая светловолосого и бородача, тоже поднялись с мест, угрожающе смотря в сторону группы разбойников.
– Я-то подойду, договоришься у меня.
– Я жду. Только человека отпусти вначале.
– Ладно, вали нахрен, – Ломоть грубо вытолкнул Эмета, – иди к своим дружкам.
Вскоре сын виллана сидел рядом с Бертом и Снеллом, скорчившись от боли в животе. Берт уступил побитому сокамернику место на нарах, и сам устроился на полу.
– Таких давить надо, – злобно зыркнул в сторону разбойников чернобородый, – дашь слабину, эти псы тебя сожрут и не поперхнутся.
– В общем, будьте рядом, и никто вас не тронет, – наказал обоим новоприбывшим арестантам Снелл, – всем вместе надо держаться, понятно? А там чего-нибудь придумаем.
Берт кивнул. Решимость и оптимизм Снелла вернули надежду. Этот человек не унывал даже с клеймом на лбу, будучи приговорённым к медленной смерти в шахте, он будто имел в голове некий хитрый план или знал что-то, чего не знают другие.
Глава 8 Ардван III
Держа лошадь под узды, Ардван шёл по тропе вдоль берега Мутной реки, пока не оказался в небольшой рощице. Ветви осин с набухающими почками склонялись к самой воде, а по земле стелился ковёр из свежей зелени, пробивающейся сквозь прошлогодний сухостой. Отсюда вверх по течению виднелись широкие арки и высокие башни моста – единственной сухопутной переправы на ближайшие десятки миль.
Рядом с поваленным деревом стояла миниатюрная женская фигурка в плаще с капюшоном. Девушка издалека услышала приближение человека, и теперь настороженно вглядывалась сквозь зеленеющие ветви. Миловидное пухловатое личико выглядело напряжённым, а на лоб выбивались светлые, вьющиеся пряди, которые она то и дело поправляла. Увидев графа, девушка поспешно подбежала к нему и поклонилась.
– Зачем ты хотела встретиться, Эбба? – Ардван казался раздражённым. – Надеюсь, ты мне хочешь сообщить что-то важное?
Обычно он сам назначал встречу, если требовалась информация, но в этот раз о встрече попросила служанка.
– Простите, что побеспокоила вас, милорд, но вы сами велели сообщить сразу же, как я узнаю…
– О чём узнаешь?
– Дело касается Эстрид, милорд.
– Не надо ходить вокруг да около, говори прямо, что случилось, – нахмурился Ардван.
– Эстрид беременна, – выпалила девушка.
Брови графа на миг приподнялись, но он тут же взял эмоции под контроль.
– Ты уверена?
– Да, милорд, абсолютно. Я хорошо разбираюсь в таких вещах. Её временами начинает тошнить, предпочтения в еде постоянно меняются. А ещё… – Эбба помялась, – задержки по женской части.
– Сама-то она знает?
– Ещё нет, милорд. Как только я удостоверилась, сразу поспешила сообщить вам. Но госпожа скоро всё поймёт. Сегодня она даже хотела вызвать лекаря. Еле отговорила.
– Если потребуется лекарь, я пришлю своего. Остальных чтоб духу не было в её доме. Другие слуги о чём-то догадываются?
– Они в любом случае будут молчать, милорд.
– Хорошо. И ты держи рот на замке, поняла?
Ардван вынул из поясного кошеля золотую монету с изображением короны и протянул девушке. Та ловко схватила её и поклонилась в знак благодарности.
– Ступай, – строго произнёс граф, – возвращайся к своей госпоже, у неё не должно возникнуть вопросов по поводу твоего отсутствия.
Эбба ещё раз поклонилась и поспешно растворилась среди деревьев. Ардван быстрым шагом направился обратно, а, когда тропинка вывела на дорогу, и впереди показались дома, он накинул капюшон, вскочил на лошадь и рысью поскакал в сторону замка.
Мысли графа вертелись вокруг ребёнка, которого ждала возлюбленная. Этот ребёнок не был первым внебрачным отпрыском: у Ардвана уже имелось пара взрослых бастардов. Он, как мог, позаботился о каждом, сохранив при этом их рождение в тайне в целях их же безопасности. Теперь предстояло позаботиться и о третьем.
