— Ни секунды не сомневался, что моя душа снова найдёт твою, и теперь, когда это произошло, ты никуда от меня не денешься, — он взял меня за руку и усадил к себе на колени. Поднёс пальцы к моим губам, касаясь их, как будто пытался запомнить, как они ощущаются. — Некоторые люди реальны, Дакота, а некоторые – просто иллюзия чего-то реального. А ты? Ты самая настоящая чёртова реальность, которую я когда-либо знал.
Его губы обрушились на мои, забирая у меня дыхание.
— Я бы всё отдал за это, — сказал он, приложив указательный палец к моему бьющемуся сердцу. — Именно этого я и хочу. Мне не нужен ни солидный банковский счёт, ни шикарный дом на воде, ни стотысячная толпа, выкрикивающая моё имя. Мне нужно это.
Слова Бо опалили моё сердце, как раскалённое железо, точно так же, как когда-то его обещания.
— Может, моё слово для тебя дерьмо, — продолжил он. — Но любовь – это не то, что ты говоришь, это то, что ты делаешь. Мне жаль, что тот двадцатилетний парень оставил тебя с кучей пустых обещаний и растоптанным сердцем, но разреши сегодняшнему тридцатилетнему взрослому мужчине загладить свою вину.
Я балансировала между двумя единственными вещами, которые когда-либо хотела в своей жизни, но не могла иметь их обоих.
— Мне нужно всё это переварить, — нарушила я молчание, вставая с его колен, чтобы собрать свою одежду. На его лице появилась ухмылка, показывающая мне, что он решил принять мой вызов. — Пожалуйста, не делай этого.
— Не делать чего?
— Не смотри на меня так.
— Как я на тебя смотрю?
Я подобрала с пола лифчик и натянула трусики.
— Так, как ты всегда на меня смотришь.
С очаровательным блеском в твоих глазах и ямочками на щеках, которые посылают жар в низ живота и сжимают мою грудь так, что я не могу дышать.
— Я не могу дать никаких обещаний, Бо, — сказала я, надевая брюки.
Он встал, оделся, а затем шагнул ко мне. Сжал губы, с трудом выдохнул через нос.
— Я собирался убедить тебя, что наша совместная жизнь в Дарлингтоне была бы прекрасна, но думаю, ты и так уже это знаешь. Я дам тебе пространство, Дакота, потому что это то, о чём ты просила. Но я никогда не перестану хотеть тебя. Никогда. И никогда – это обещание.
Он надел рубашку через голову и поцеловал меня в щёку, после чего ушёл.
∙ ГЛАВА 29 ∙
БО
Во вторник днём я приземлился в Детройте и арендовал машину, преследуя одну единственную цель.
Мне необходимо было увидеться с Дейзи.
Направляясь на юг к Линкольн-парку, я проехал мимо того места у дороги, где располагался бар, в котором однажды столкнулся с милой, провинциальной девушкой с очарованием уроженки Среднего Запада, имевшей в своём потерявшем надежду сердце слабое место по отношению ко мне. Заехав в ближайший местный цветочный магазинчик за букетом её любимых цветов, нарциссов, с тяжёлым сердцем я направился к ней.
Вдалеке показалась арка, украшенная завитушками, на которой металлическими буквами выложена надпись «Кладбище Рест-Хейвен».
Я не видел её, по крайней мере, два года, главным образом из-за того, что это действовало мне на нервы и поднимало всю грязь и мерзость, что затаилась в глубине моей души.
Остановившись на траве недалеко от гранитного надгробия с её именем и схватив маленький букет, я пошёл к нему по мягкой земле. Положил цветы у основания камня, на котором было выгравировано «любимой дочери» и больше ничего.
— Привет, Дейзи, — тихо сказал я, упершись руками на бёдра, и прищурился из-за солнца, бьющего прямо мне в глаза. Я представил себе её голубые глаза и маленькую ладошку в моей руке, и с нежностью вспомнил те одинокие, холодные ночи, когда она согревала меня, всегда поднимала мне настроение, когда я был подавлен, и отдавала всю себя без остатка. Казалось, она всегда знала, что мне нужно услышать, по крайней мере, вначале. Я сожалел лишь о том, что не мог полюбить её так, как она того заслуживала. — Я всегда вспоминаю о тебе в это время года. Хочу отдать дань памяти, вот, принёс тебе цветы. Извини, что не навещаю тебя чаще, но думаю, ты меня понимаешь. Ты всегда была очень терпелива и понимала меня. Наверное, больше, чем я заслуживал. В любом случае, это неважно.
Было глупо разговаривать с камнем, но ещё глупее было бы разговаривать с ней мысленно. Тёплый ветерок шелестел листьями могучего дуба, укрывшего тенью её последнее пристанище.
— Мне жаль, что я причинил тебе столько боли, Дейзи, — вздохнул я глубоко, вспомнив, как она в спешке покидала мой дом, чтобы вернуться домой. На следующее утро я позвонил ей и предложил поддержать, сколько потребуется, чтобы она смогла встать на ноги. Три года она жила в роскоши, и я не собирался оставить её ни с чем. Вскоре после этого она связалась с неправильными людьми, и выяснилось, что она использовала денежную помощь, чтобы поддержать свою новую зависимость – героиновую. — И мне жаль, что я не сказал тебе этого, когда ты была ещё рядом.
Я наклонился и передвинул цветы так, чтобы они лежали ровнее. Яркие, жёлтые и весёлые, какой была она в её самые лучшие дни. Дейзи ни в коем случае не была идеальна, но в то время она давала мне больше, чем я заслуживал.
— Скучаю по тебе, Дейзи, — сказал я, прижав руку к сердцу. — Надеюсь, ты наконец-то нашла своё счастье.
* * *
Я выехал на трассу и направился обратно в аэропорт, чтобы успеть на свой рейс домой, вспоминая наши последние дни. Каждый раз, когда я думал о ней, они начинали прокручиваться, как кадры старой киноленты, словно я должен напоминать себе, что нам не суждено было быть вместе.
Прошло немного времени после того, как Дейзи присоединилась ко мне в туре, и она решила остаться насовсем. Я ради неё бросил свою разгульную жизнь, а она заполнила пустоту, которая слишком долго обитала в моём сердце. Но вскоре Дейзи привыкла к жизни, где она постоянно находилась в центре внимания, одеваясь в дизайнерскую одежду, и постепенно становилась для меня человеческим аксессуаром, появляясь со мной на красных дорожках и посещая все церемонии награждений. В конце концов, она превратилась в модную, гламурную версию себя прежней. Милая девушка, которая когда-то отвлекла меня от моей душевной боли, исчезла, оставив вместо себя эгоцентричную королеву красоты, пристрастившуюся
