До меня не сразу дошло, что я только что начала говорить, а когда дошло, было уже поздно. Краска в мгновение ока залила лицо, Максим ехидно заулыбался, а Кощей с Колобком понимающе переглянулись.
— Я не то имела в виду! — тут же встрепенулась, случайно отталкивая сидящего напротив Хранителя.
Тот только фыркнул и поднялся на ноги, осматривая меня теперь сверху вниз своими до одури красивыми глазами.
— Что ты ухмыляешься? — чувствуя, как к нервным переживаниям добавляется еще и злость на саму себя и вредного соседа. — Вот что ты ухмыляешься? Смешно?
— Женщины, — фыркнул Колобок, закатывая глаза. — То в любви признаются, то сразу скандалить начинают.
Я опешила от подобной наглости со стороны предателя-хлебушка и взволнованно вскочила на ноги.
— Кому это я в любви признавалась?!
Максим показательно задумался, с трудом сдерживая улыбку, а Бессмертный тактично отвел взгляд. Один только Колобок вполне себе красноречиво бросал взгляды в сторону Хранителя. Уверена, были бы у этого хлебобулочного засранца руки, он, совершенно не стесняясь, даже пальцем бы в него тыкнул.
Господи, стыдно-то как…
— Вы издеваетесь надо мной?! — мрачно поинтересовалась я, хмурым выражением лица пытаясь скрыть сильное смущение.
Парни переглянулись и тут же подняли кверху руки в сдающемся жесте, говоря что-то вроде «Да как можно.» Цирк на выезде, ей Богу. Похоже, я одна тут с ума от переживаний схожу, а им все по барабану, лишь бы похихикать.
Я даже не знала, чего хочется сильнее — снова трусливо сбежать в палатку, или все-таки дать волю чувствам и закатить грандиозный скандал. Последнего я делать никогда не умела, но и первое сейчас как-то не прельщало. Тем более, к нам уже направлялся Илья и с несколькими людьми из своей дружины в полном походном облачении.
— Пора нам. — пробасил богатырь с интересом оглядывая нашу четверку и, видимо, пытаясь понять причину таких красноречивых выражений на лицах. Однако интересоваться не стал, за что я его мысленно поблагодарила. Хоть кому-то здесь знакомо понятие «тактичность».
Максим с Кощеем дружно кивнули, подхватывая с земли уже приготовленные заранее сумки.
Муромец, убедился, что все в сборе, дал пару указаний остававшимся в лагере и первым двинулся в самую чащу леса, игнорируя широкую тропинку. Остальные последовали за ним. Кощей, проходя мимо меня, одобряюще улыбнулся и похлопал по плечу, а сосед, неожиданно, крепко прижал к себе, заставляя уткнуться носом ему в грудь и в мгновение ока забыть все обиды.
— Мы с тобой серьезно поговорим, когда я вернусь, — прошептал он мне на ухо, обдавая кожу на виске горячим дыханием. — И, ради Бога, Русланка, прекрати придумывать всякие ужасы. Все будет нормально.
По телу привычно пронеслась горячая волна, а где-то в животе от ласкового обращения «Русланка» скрутился тугой щекочущий комочек счастья. Я даже сообразить ничего не успела, как парень чмокнул меня в лоб и, не оглядываясь, двинулся следом за уже исчезнувшим за деревьями отряде.
— Отомри. — хмыкнул Колобок рядом с моими ногами. — Поверь, Руслана. Эти из любой ямы выберутся…
7.1
За толстыми стенами шатра в очередной раз вспыхнул яркий свет и озарил все внутри до мельчайших деталей. Через пару секунд, когда всполох исчез, уши заложило от громкого раската грома, а тяжелые капли дождя с удвоенной силой застучали по тяжелой ткани. Я нервно поежилась и, укутавшись в теплое меховое одеяло, поднялась на лежанке, устало взъерошивая волосы. Сон приходить никак не желал, а разбушевавшаяся гроза только ухудшала дурное предчувствие и усиливала атаку мрачных мыслей. Колобок рядом испуганно вздрогнул от нового громового переката и тоже распахнул глаза, придвигаясь ближе ко мне.
— Боишься? — с вялой полуулыбкой спросила, ласково поглаживая хлебушек по макушке.
— Я ничего не боюсь! — гордо отозвался Колобок, но отодвигаться не стал.
Непогода с каждым мгновением все сильнее входила в раж. Ливень хлестал сплошной стеной, а всполохи молний почти не тухли, сменяя друг друга каждую секунду под новые раскаты грома. Сильный ветер завывал и заставлял лес грозно шуметь и пугать даже меня, хотя грозы я никогда не боялась. Полумрак внутри шатра, разгоняемый только слабым огоньком свечи и частыми вспышками молний, сильно давил на нервную систему. Из головы по-прежнему не выходил отправившийся на разведку отряд. К вечеру после их ухода, когда на чистом солнечном небе, неожиданно, начали появляться серые облака, постепенно превращающиеся в клубящиеся черные тучи, на сердце стало еще беспокойней. Я с трудом выпрашивала у оставшихся в лагере себе хоть какую-нибудь работу, дабы отвлечься от мрачных мыслей. В итоге остаток дня провела, помогая Стёпке, а ближе к ночи, вместе со всеми металась по роще, утаскивая в шатры лежавшие на улице вещи и спасая их от начинающегося дождя.
Я передернула плечами от очередного громкого раската, и прикрыла глаза, снова поваливаясь на одеяла и уговаривая себя хоть немного уснуть. Рука автоматически поглаживала горячего дрожащего Колобка.
— Руслана, — прошептал тот испуганным голосом, спустя минут десять молчания.
— Что?
— Ты слышишь?
Я открыла глаза и непонимающе приподняла брови. Прислушалась, но кроме завываний ветра в чаще и шума ливня ничего не услышала. Даже гром гремел уже чуть реже.
— Что именно? — спросила, поворачиваясь в сторону хлебушка и с трудом разглядывая очертания его силуэта в отблесках горящей свечи.
Тот не успел мне ответить, как уже привычный шум непогоды, неожиданно, нарушил новый звук. Я испуганно подскочила на лежанке, чувствуя, как от кончиков пальцев до макушки проходит электрический разряд страха. Руки задрожали и теперь уже я прижимала к себе такого же испуганно Колобка, пытаясь успокоиться.
Может, показалось?
Надежда на слуховые галлюцинации оказалась напрасной. Под очередную вспышку молнии раздался громкий протяжный вой, болезненно впившийся в разум. Мы с Колобком задрожали еще сильнее.
— Это что, волки? — осевшим голосом прошептала я.
Вой повторился. К нему присоединился еще один. Потом снова. И снова. Казалось, что целая стая бродит совсем рядом с нашим лагерем.
— Не к добру это. — прошептал Колобок. — Ох, Руслана, не к добру…
Я судорожно сглотнула. Вот теперь стало по-настоящему страшно. За все те дни, что мы бродили в лесу, диких животных не встречали ни разу. Помнится, Максим говорил, что в Сказочном Лесу
