Глава 10
Лесорубы привели огромного одичалого голема к мебельной мастерской. Сразу стало понятно, что в дверь, предназначенную для людей, он протиснуться не сможет, словно корова в курятник. Те мужики, что ждали внутри организованно выбили деревянную стену тяжёлыми молотами. Они повыскакивали из мастерской, подхватили не такую уж и тяжёлую конструкции, подвинули её в сторону.
Детвора и зеваки, что плелись за каменным пленником увидели просторное внутреннее помещение, заставленное мебелью. Затем показались мускулистые мужики с топорами и прочими лесорубскими атрибутами, более скромных резчики по дереву в фартуках и древесной стружке. Где-то в глубине бездельники и дети даже разглядели большую кирпичную арку и очень тяжёлую с виду железную дверь.
Со второго этажа, бренча обувью по лестницы, спустился Цур. Он увидел голема и восторженно произнёс:
— Вот это здоровенная хреновина! Так-ц, все кто участвовали в охоте получат по сотне лонов. Щас ведите тварину вниз.
Отдав распоряжение своим людям, он выскочил из мастерской и начал орать на зевак, собравшихся у вынесенной стены.
— Пшли отсюда, быстро! Не то…
Никто уже не дослушал, что-то там про «не то…» Все разбежались, как муравьи при виде гигантской жужелице. Особенно быстро слиняли взрослые мужики, им-то Цур мог и наподдать. Детей же и женщин он никогда не трогал, но в выражениях совсем не стеснялся. Давал языку полную волю в высказываниях, сам иногда поражался мастерству выстраивать красивейшие матерные конструкции.
Голема тем временем заставили шагнуть внутрь помещения. Он едва не задевал головой деревянный потолок. Сильные лесорубы, что были внутри, тут же схватились за цепи, чтобы помочь своим товарищам, в их нелёгком деле. Менее подготовленные к непредвиденным ситуациям резчики и столяры, разбежались по углам, молча наблюдали за происходящим.
Разогнав народ, а вместе с тем и лишние глаза, Цур вернулся внутрь помещения. Прошёл рядом с големом, погладив его по шершавой замшелой руке, и направился к железной двери. Вставил ключ в замок, звонко лязгнул по двери башмаком и напряг мышц рук, чтобы открыть её.
Звонкий мерзкий скрип слышали все, кто находились в мастерской. Дверь наконец поддалась и отварилась. Меньше чем в метре от железного порога начиналась лестница из каменных блоков.
— Спускайтесь, — приказал Лок, почёсывая щетинистый подбородок с таким характерным шорохом.
— Ну, взяли и тянем, — пытаясь направить остальных, самый ответственный лесоруб взял борозды правления в свои руки.
Но дикий голем был намного сильнее десяти крепких мужчин. Благо лесорубов было больше, и они вроде как справлялись с каменным верзилой. Не удивительно, ведь сам Лок постоянно следил за физической формой своих людей. Тех, кто становились слишком хилыми или чрезмерно толстели он пинками выгонял из команды.
Вдруг голем шагнул в сторону, слишком резво и не туда, куда нужно. Его дёрнули обратно, чтобы сохранить равновесие и не завалиться на бок, голем схватился за красивейший стол и размял его в щепки.
— Тварь, собака! Нет, ну вы слыхали этот хруст свежего, только что сделанного стола? — спросил Цур у мужиков.
— Агась.
— Да, так кошки на душе скребут.
— Слышали!
Отвечали они почти хором.
— Так вот, это обещанные каждому сто лонов вернулись мне в карман. Ну! Чё встали, продолжаем! – кричал он, то задирая, то опуская брови.
Денежным потерям особенно никто не расстроился. Все в какой-то мере радовались, что их босс ограничился столь малым штрафом. Им, конечно, хотелось хорошенько треснуть голема за то, что тот разрушил стол. Но злить огромное и неуправляемое создание внутри помещения идея не лучшая.
Вскоре все спустились в подвал, который представлял собой скорее целое подземелье. Просторные помещения с каменными стенами освещались вовсе не факелами. Свет вырывался из стеклянных кривых колбочек с мутной жидкостью. Магические огоньки висели под потолком, словно груши на деревьях.
– Сюда-сюда, – говорил коренастый кузнец, – к той стене присобачим гору эту сраную.
— Добро, – кивнул Цур и отошёл в сторону, чтобы не мешать.
Голема подвели к стене, из которой торчали прочные железные крепления для цепей, а также несколько разнообразных дуг, которые крепились огромными болтами.
– Сам делал. Шмель колючий! Руки до костей отбил, -- проводя по кованный дуге, сказал бородатый кузнец.
Лесорубы начали разворачивать голема спиной к стене. Запустили цепи в кольца и потянули на себя всей толпой. Закрепив их, они захлопнули на големе и дуги. Вставили болты в нужные места и затянули ещё несколько цепей. Полностью скованный голем, стоял у стены абсолютно обездвиженный. Лишь его голова могла свободно вращаться.
– Вродь всё, – вытирая пот со лба, произнёс лесоруб.
– Лады. Кто из вас первый увидел эту глыбу? – спросил Цур и повисла гробовая тишина.
– Я… тп-фух… Я первый заметил, – наконец признался один из мужиков, вместе с тем его кто-то неплохо так подтолкнул, видимо, чтобы придать решительности.
– Останься. Остальные валите валить деревья… ну или в кузнице шаркаться.
Когда все мужики, включая кузнеца, покинули подземелье, Цур заговорил с молодым и крепки, но весьма скромным лесорубом. Он не то, чтобы стеснялся, скорее боялся сделать что-то не так перед своим суровым боссом. Любой просчёт или неверное высказывание могли сильно подпортить его только начавшуюся карьеру.
– Ну, рассказывай. Где увидел? Что он вытворял? Как поймали? – Цур завалил вопросами молодого лесоруба, а сам стукнул по стеклянной колбе – магический огонёк стал чуть ярче.
– Иду я значит по двадцать пятому сектору, ищу, так сказать, дерево хорошее. Глядь, а вдалеке этот монстр нашу хижину разносит, а в ней-то пилы, топоры, жратва, быть может кто-нибудь пьяный под лавкой валяется. Ну, я и побежал обратно, там сообщил своим. Сети подготовили да изловили гада каменного.
– Думаешь одичалый?
– Точно не ручной, он, как зверь себя вёл.
– То есть, по твоевонному куча камней сама в голема слепилась? А?
– А такое бывает?
– Если б я нахрен знал, – Лок схватился за голову, оскалив зубы, – кажется мне, что их какой-то дрынькнутый на всю голову геомаг лепит, чтобы мой бизнес подпортить. Големы же, скоты, только на моих людей нападали. Ни на золоторыскателей, ни на охотников, а нахрен-срань
