Экономка, чуть помедлив для приличия, молча кивнула.
Я, улучив момент, показала на Дина, и умоляюще сложила руки на груди, не придумав, как еще сказать, что ему не помешает какая-никакая медицинская помощь, сейчас, а не утром.
— Иди на мной, — повторила ленна Дана.
По каким-то мрачным лестницам мы поднялись на третий этаж, здесь тускло светили настенные светильники. Чьи-то руки услужливо распахнули перед нами двустворчатые двери — кто это был, я не разглядела…
В комнате ленна тут же повернулась ко мне.
— Значит, так. Утверждаешь, что ты не дурочка? Лекарство сможешь дать больному?
Я кивнула. Это точно смогу, если, конечно, мне не предложат самой приготовить его из крысиных хвостов и лягушачьих лапок.
— Вот, возьми, — она вынула из складок юбки широкий флакон с притертой пробкой, сунула его мне в руки. — Это мазь, она боль снимает и охлаждает. Митрина готовила… знаешь Митрину? Как тебя зовут? Напиши, вон там!
В глубине комнаты стоял стол с письменным прибором.
Я со вздохом покачала головой.
— Не умеешь?.. — кажется, ленну это заинтересовало.
— Ладно. И вот еще… — она сняла с полки широкий плоский ящик, быстро переворошила все его содержимое — ну где же, где… Ага, вот. Это развести в воде и дать выпить, два раза. Сможешь?
На мои кивки она даже не обратила внимания.
— И эта настойка. Десять капель на один раз. Давать можно каждый час, поняла? Побудь с Дином, пока ему не полегчает. Хорошо?
Ушам своим не верю: она не приказывает, она просит. Во всяком случае, такой тон сойдет и за просьбу. И вообще, у себя в комнате ленна Дана разительно переменилась, она теперь казалась нормальной, деловитой, спокойной. Если бы я не слышала, что это она только что визжала на экономку…
— Утром придешь сюда. Угу? И где твои девичьи бусы? — ленна мельком взглянула на меня. — Что, там, откуда ты приехала, их не носят?
Я кивнула. Не носят, это уж точно.
— Да быть не может! — она подцепила пальцем свои бусы, точнее, одни из бус, — где же так?
Интересное это было украшение — пять одинаковых крупных узорчатых шариков, прозрачных, как из хрусталя, больше двух сантиметров в диаметре, перемежались мелкими, с горошину.
— Или с тебя их сорвали? — ленна нахмурилась. — Была причина?
Вот еще новости. Сорвали девичьи бусы — это что значит? Ни Митрина, ни добряга-мельник не просветили меня насчет этой детали. Но если сорвали — наверное, это плохо, даже можно строить гипотезы, почему. Может, их с гулящих девок срывают, или что-то вроде того? Не нужна мне такая репутация.
Я решительно покачала головой — нет, не сорвали.
— Я просто хотела узнать, сколько тебе лет. Так сколько?
Так бы сразу и спросила. Я отложила лекарства, которые занимали мои руки, и показала на пальцах: два раза по десять и один.
— Двадцать один? — Ленна удивилась. — И тебя до сих пор замуж не выдали? Что, потеряла бусы? Может, у тебя их украли?
Дались ей эти бусы!
Я решительно кивнула — да, потеряла! Украли!
— Значит, так, — она усмехнулась. — Погоди, сейчас я тебе дам. Красивые, понравятся! Мне их жених прислал. Не побоишься носить? Отец разозлится… а может, не заметит. Он на украшения внимания не обращает. А Нона будет беситься. Ну, наденешь? Не побоишься?
Вот так, значит. Барышня находится в состоянии постоянной войны с экономкой и родственниками… точнее, может, и не войны, но бесить их — ее любимое удовольствие. И она вербует меня в свое "воинство"…
В сущности, мне это совсем не нравилось. Но я согласно кивнула, глядя в глаза ленне — не боюсь, милая, ты только отвези меня в Андер к моему волшебнику!
Она тут же метнулась в соседнюю комнату и принесла парчовый мешочек, всучила мне.
— К утру нанижи и надень! Тебе нужно восемь, тут десяток, и лента есть. Вельта!
На зов из другой двери тут же выскочила молоденькая девчонка.
— Ступай к Ноне. Спроси у нее, наконец, как зовут мою новую служанку — это раз. Скажи Ноне, что я велела ей прийти ко мне с утра — это два. И что я дала ей бусы и велела надеть — это три!
Ого, а вот это мне понравилось. Ленна не собирается перекладывать на меня ответственность! За это уважаю.
— Ты еще здесь? — она махнула мне рукой, — иди уже, поторопись!
Ну наконец-то.
Возле Дина сидела Нилла, рядом с ней на лавке слабо теплился все тот же светильник.
— Принесла? — она вскочила. — Давай, помогать буду.
Она уже принесла из кухни чашки, ложку, кувшинчик с ягодником — так здесь называли отвар из ягод и трав, иными словами — тот же компот, в который для пряности добавили трав, мне казалось, что я отчетливо слышу запах душицы и меда. Вкусно.
— Попьешь? — предложила подруга. — Ола приготовила на утро.
Я отмахнулась, и потом успеется. Первым делом смазала спину Дина мазью — она и правда немого холодила, и кончики пальцев, о чудо, слегка онемели. Точно подходящее снадобье.
— Это балистник, дорого стоит, не разливай зря, — заметила Нилла, понюхав пробку, — но хорошо помогает. Я тоже покупала раньше, махонькими флакончиками. Еще когда у детей зубки режутся, тоже годится…
Что ж, может, я и была излишне щедрой. Зато скорей подействует. И барышня не предупреждала, что надо экономить.
— Имень рассердился бы, наказанных не лечат балистником, — продолжала мимоходом просвещать меня Нилла, размешивая порошок в чашке с водой. — Иначе какое же это наказание — пустая трата времени…
Да-да, подруга, я уже поняла, что у вас тут на редкость гуманное общество. Но именя вашего тут покуда нет, и слава… Провидению. И доброй ленне Дане.
А хорошая мазь. Надо при случае раздобыть себе в аптечку хоть маленький флакончик, на всякий случай…
Тьфу ты. Что за мысли?! Мне — к волшебнику. И это все.
— Горько. Думаешь, он выпьет? — Нилла лизнула полученное зелье.
Я вытерла руки от мази, взяла чашку, тоже попробовала капельку. Да, гадость. Что это, хоть примерно? Но все равно надо дать лекарство, раз ленна так считает. Я-то совсем профан в местной медицине, так что поостерегусь брать ответственность и отменять "назначения специалиста". И потом, больной в сознании, и не маленький ребенок, в конце концов. Должен выпить, потому что надо, верно?
Он то ли спал, то ли пребывал в забытьи. Я провела по его щеке, колючей, небритой. Ну же, проснись?..
Нет, никак.
Тронув пальцем губы, посмотрела на Ниллу — дескать, поговори с ним. Она поняла, наклонилась к Дину, затеребила его. А я вспомнила — еще ведь одно лекарство. А если их смешать и дать одновременно?
Другое лекарство пахло мятой и еще чем-то
