Взгляд раба остановился на одном из резервуаров перед тем, как сервитор вынес его из комнаты. Костлявая женская фигура безвольно плавала в химическом потоке, её конечности так же безвольно прижимались к телу. Приоткрытые глаза, чей некогда яркий цвет впитали машины, смотрели в пустоту.
Зеленые глаза.
II.V
Спектральная вспышка варпа была криком рождения «Диадемы» в разорванной реальности.
Несмотря на все чудеса техники, изобретенные человечеством в эпоху завоеваний галактики Императором, выход из Моря Душ для кораблей, бороздивших пустоту во имя Его, оставался актом невиданного насилия. Десять тысячелетий не изменили ничего, да и корабли девяти падших легионов не стали исключением.
На корпусе ударного крейсера появились новые шрамы, нанесенные во время побега от Кадианских Врат. Несмотря на то, что темперамент капитана корабля частенько раздражал Вечного, он никогда не сомневался в её мастерстве. Дитя-демон протащила «Диадему» через адский огненный шторм имперской ярости целой армады кораблей. Звездолёт выжил и добрался до пункта назначения.
Ожидавший их одинокий корабль неподвижно завис в пустоте. Как и «Диадема», затмевающая угловатый хрупкий силуэт корабля, тот принимал участие в решающих моментах, как выковавших Империум Человечества, так и в попытках его уничтожить. Он бороздил звёздное пространство под множеством имен, и даже в ограниченном лексиконе легионов ни одно из них не звучало приятно. Какое бы имя ему ни присвоили нынешние хозяева и не выбили на железной коже, все равно прокисший, низменный разум, затаившийся в сердце звездолёта, оставался неизменным — холодным, подобным клинку и всегда был готов причинить муки или учинить лихо.
Люций не знал, какое имя носит этот корабль теперь. Он был, или, по крайней мере, казался созданным на человеческих верфях. Очертания не соответствовали ни одному известному дизайну СШК, и он больше походил на жало какого–то огромного насекомого, чем на космический корабль. Сервитор проанализировал данные ответчика звездолёта и не выдал ничего, кроме бессмысленного потока тарабарщины. Расстояние сокращалось. И только сейчас Люций осознал, что ему не все равно.
Нет, не в имени было дело. Вечному было наплевать, как называется корабль. Всё, что его волновало — душа, командующая звездолётом.
Настороженные приветствия пронеслись между двумя кораблями в пустоте. Такие встречи, даже для тех воинов, которые когда–то были родственниками по легиону, являлись напряженным и тонким делом. Предательство и ожесточенное соперничество распространились среди потерянных и проклятых. Перспектива задержаться на неопределенный срок в Имперском пространстве, взращивала напряжение у экипажа, поскольку они не были готовы принять бой или улететь, если авгуры вдруг обнаружат нематериальные волны, свидетельствующие о лоялисте.
— Откуда ты знаешь, что ему можно доверять? — Кларион смотрела на Вечного, изучая хозяина светящимися глазами цвета жидкого золота. Справедливый вопрос, и он признавал это. В их нынешнем положении мало что его устраивало, хотя и это наводило на вопрос, чему же можно было доверять в прошлых веках.
Он командовал группировкой, стоящей на грани вымирания. Он — голова, чье тело уже ссохлось и находилось при смерти.
Если Когорта Назики переживет еще одну битву, им понадобится новая кровь. В царстве, где вариантов оставалось ничтожно мало, этот источник являлся самым надежным. Люций получит средства, способные пополнить ряды, если выживет, чтобы претендовать на них.
— Просто будь готова, — ответил Люций, — мы отправимся к ним на «Когтистой Королеве» и вступим в переговоры. Если их цель предательство — будь готова вернуть нас и принять бой.
— А я разве не всегда готова? — улыбка вспыхнула на губах, неудача у Кадианских Врат не смогла подкосить её гордость.
— Хозяин, — произнесла Кларион спустя минуту молчания, — ты так и не ответил на вопрос.
— Все до безобразия просто, — ответил Люций, спускаясь с мостика. Когда переборочный люк с грохотом открылся, пропуская его в коридор, он остановился и оглянулся через плечо на Кларион:
— Я знаю, что доверять ему нельзя.
Каждый из космодесантников Когорты Назики поднялся по штурмовому трапу в десантный отсек «Когтистой Королевы». Внутри находились все, кроме двоих. И так было каждый раз, когда отряд покидал «Диадему». Композитор никогда не выходил из святилища в своей башне, как и терминатор Афилай — его жестокий защитник.
Внутри, в алом свете «Громового Ястреба», легионеры заняли свои места. Рипакс расположился в носу звездолёта, магическим образом притаившись на потолке и внутренней обшивке корабля. Они были готовы в любой момент выскочить и окрасить свои когти кровью врага. В самом центре стоял Виспиртило — спокойный и неумолимый, как всегда. В свободной руке он держал копье.
Ни один из воинов не спрятал оружие. Они шли на встречу с теми, кто когда–то тоже бороздил пространство под знаменем III легиона, но сейчас эти узы не значили ровным счетом ничего. Даже если помыслы бывших братьев и были чисты, демонстрация силы оставалась необходимым атрибутом. Если они почувствуют, что группировка Люция хоть на толику уязвима, их намерения вполне могут сместиться в сторону кровопролития.
Абсолютная истина, которую Люций прекрасно понимал. Он бы поступил именно так, поменяйся они ролями.
Предводитель Когорты Назики поднялся на борт «Когтистой Королевы» последним. Его копыта цокали по штурмовому трапу при подъеме. Вместо того, чтобы занять место рядом со своими воинами в десантном отсеке, он зашел в кабину пилотов.
Вместо традиционной команды лётчиков или экипажа из специализированных сервиторов, «Когтистая Королева» управлялась извивающейся массой плоти, подсоединенной к эзотерическим машинам. Тела, умы и души двадцати лучших смертных пилотов III легиона слились воедино в комке подрагивающего мяса, гудящих механизмов и дергающихся конечностей, объединив мастерство и свирепый дух, дабы управлять древним кораблем и направлять его сквозь воздух и пустоту. Пилоты сражались в грандиозных воздушных турнирах, чтобы удостоиться этой чести. Их апофеозом стал подарок Оливо, иерарха представителя Тёмных Механикум на «Диадеме», присутствующего на борту со времен легиона. Еретех очень гордился своим творением, хотя много технологий и оборудования, необходимых для его создания, он получил от брата, с которым Люцию в скором времени предстояло воссоединиться.
— Вперед, — приказал Вечный, ощутив, как сразу же после этих слов содрогнулась палуба корабля в момент зажигания главных двигателей «Громового Ястреба». Боевой звездолёт грациозно поднялся с посадочной палубы «Диадемы». Когтистые посадочные опоры убрались обратно в смазанный маслом корпус и «Когтистая Королева» развернулась носом к выходу из отсека.
Грохочущие ставни раздвинулись, открывая вид на пустоту сквозь потрескивающий энергетический барьер. Шум двигателей «Когтистой Королевы» усилился, когда она рванула вперед, пронзив энергетическое поле и нырнула в ледяную тьму.
«Громовой Ястреб» закружился вокруг корпуса «Диадемы» и, поднявшись над её зубчатой поверхностью, направился к другому кораблю.
Оба борта звездолёта были
