На первый взгляд Фемиде показалось, что такой прохвост, как этот голодранец, непременно должен обмануть бородатого простака. Но стоило заглянуть в лицо этого человека, как мнение сразу поменялось. В глазах серо-стального цвета таилось такое коварство, что вихрастый юнец показался цыпленком в гнезде орла.
Несколько минут оба перекладывали карты с места на место, бросали кости, шестигранные кубики, перебрасывались фишками, а потом Накляш вдруг подскочил на месте выругался. Звучало это так грязно и искренне, что Фемида невольно посочувствовала бедолаге. Собрав карты и часть прилагающегося к игре инвентаря, он опрометью бросился из корчмы.
Тобарг, который только в этот момент позволил себе отвлечься от прежнего занятия, с грохотом поставил кружку на прилавок. Его напряженный взгляд прошелся по разношерстной толпе, что медленно расходилась прочь, затем по фигуре наемницы и только в самом конце — вперился в седобородого игрока.
Тот в свою очередь с каменным лицом прихлебывал из маленького стаканчика нечто, исходящее ароматом и паром. Жидкость эту он наливал из металлической посуды продолговатой формы, которую Фемида определила, как термос. Со стола бородач убирать не торопился, порой приподнимался со стула, оценивая расположение карт и что-то бормоча себе под нос.
Фемида поняла, что сейчас происходит нечто крайне напряженное, потому очень тихо села перед входом, чтобы, не дай боги, не испортить момент своим присутствием.
Первым не выдержал Тобарг.
— Ладно! — рявкнул он. — Я был неправ и этот демон не такой уж неуязвимый!
— Снэя... — не поворачиваясь к собеседнику, сурово произнес бородач.
— Но Сакс! — умоляюще воскликнул корчмарь. — Я думал, что у тебя ничего не выйдет! Пожалей одинокого отца!
— Уговор есть уговор. Зови Снэю, мне пора идти... — названный Саксом говорил тихо, но с нарастающим напряжением.
Фемида еще несколько минут наблюдала за странной картиной. Тобарг позвал свою дочь и указав на бородатого игрока, велел убираться прочь вместе с ним. Девушка, как будто понимая, что ее ждет, подошла к своему отцу и попыталась заключить в объятия непропорционально большой живот отца. Пауза продлилась недолго. Сакс недовольно пробурчал что-то себе под нос и девушка тут же отстранилась. Взвалив на плечо походный рюкзак, она вышла вон вместе со своим низкорослым спутником.
— Что это было? — спросила Фемида, прежде чем успела подумать о последствиях, но ничего страшного за эти не последовало.
— Проклятые жрецы, все им молодых девок в услужницы подавай! — обиженно воскликнул Тобарг, но потом осекся. — Не твое дело! Главное, что этот бес больше никогда не сможет дотянуться до Снэи, и не попадется мне на глаза, потому что клятву перед Глыбой нарушают только один раз. И живут после этого недолго...
Решив, что спрашивать что-то еще нет никакого смысла, наемница заказала себе пойла из бочонка почище и села за столик. Не прошло и пары минут, как напротив нее присел мальчишка лет восьми. С умным не погодам взглядом, он вызывал больше опасение, чем сожаление за его нищенскую участь. Монетку, к слову, он просить не стал, а Тобарг сделал вид, что и вовсе не заметил нового посетителя.
— Госпожа позволит угостить ее самым вкусным блюдом, которое подают в этом пристанище для страждущих? — спросил он, чем заставил Фемиду прыснуть в кулак от смеха. Его такая реакция нисколько не смутила, малец невозмутимо повернулся к корчмарю и произнес несколько слов на непонятном языке.
Тобарг изобразил на своем лице нечто среднее между «Что ты из себя строишь?» и «Какие мы умные все сегодня!», после чего скрылся за дверью за спиной. В этот же момент закрылась дверь входная и в помещении стало тихо. Фемида положила на стол свой костяной тесак, чем вызвала немалый интерес юного «агента».
— Ты от Керча, я надеюсь? — спросила она.
Мальчишка ничего не ответил. Первое, что почувствовала девушка — сильный угол в области колена, а затем — что не может пошевелить даже пальцем. Знакомое чувство бессилия накатило на нее тяжелой волной, а затем ребенок начал расползаться.
Спустя минуту от него не осталось даже мокрого места, Фемида вспомнила, что нечто похожее ей встречалось после встречи с мастером-алхимиком. Вроде бы, его гомункулы иссякали подобным образом. Мальчишка был алхимическим порождением? Но чьим?
Ответ явился в лице Ешкеля. Он вышел из темного угла, как будто всегда там и стоял, но девушка могла поклясться, что ничего подобно не было. Изуродованный отреченный занял место гомункула и оскалил ряды гнилых зубов, часть из которых давно вывалилась оставив после себя черные корни.
— Ты узнала, что случается с теми, кто теряет оператора? — спросил он, а затем наигранно спохватился. — Ах, да! Ты не можешь ответить прямо сейчас... Какая жалость...
Неуловимо быстро он выхватил из ножен короткий клинок и всадил в лицо Фемиды. Та воскресла в прежнем положении, но пошевелиться все равно не успела — еще одна порция парализующего яда упредила ее попытки спастись. Процедура повторилась еще несколько раз: Ешкель убивал ее и лишал возможности двигаться. Когда эта игра ему наскучила, он произнес:
— А теперь представь, что я рублю тебя на куски, но ты не можешь переродиться такой же здоровенькой, как прежде... — его уродливое лицо оказалось так близко, что наемница едва не задыхалась от зловонного дыхания. — Не убиваемый кусок мяса, разум которого сохраняется даже если ему стереть в порошок мозги! Ну как? — Девушка похолодела, представив, что может сделать с ней человек вроде Ешкеля в такой ситуации. — Сильно не переживай. Пока ты мало кому нужна. Бегай, резвись, радуйся вечной жизни... Но! — оружия Ешкеля вошло глубоко в живот девушки, провернувшись там несколько раз. — Помню о смерти...
На этом их встреча закончилась. Отреченный вышел вон, корчмарь вернулся с каким-то ароматным блюдом, поставив его на стол, перед Фемидой. Правда, та держалась за живот, истекая кровью и никак не могла понять — почему это настолько(!) больно? Тобарг не обратил на это внимания. Может быть потому, что не хотел, а может быть потому, что за время своей работы научился по настоящему не видеть очень многие вещи.
Керчь пришел после. Он выглядел очень оживленным, искренне радуясь тому, что его молитвы исполнились. Прежде чем он смог бы заметить ранение Фемиды, девушка достала из кармана яд, щедро выудив порцию из баночки, кончиком языка.
Все
