Серый кардинал дождался, пока на краю разлома соберутся все принимавшие участие в поисках демоны и эльфы, поблагодарил за безупречную работу, убедился, что изрядно истощенных поисковиков есть кому доставить в их комнаты, отдал приказ присмотреть за здоровьем и безопасностью эльфов, пока они сами не совсем в состоянии с этим справиться. Получил заверения от офицеров, что все будет сделано, выслушал тихий доклад на ухо о результатах расследования и допроса «участников спектакля». Перед глазами завис магический вестник. Ксал улыбнулся. С пробравшейся и к нему в сердце человечкой все было в относительном порядке.
Блондин открыл портал и шагнул внутрь, чтобы оказаться в густом зеленом парке, расположенном в одном из центральных залов эльфийской части дворца. Впереди дрожала тонкая пленка магического заклинания, создававшая внутри контура особые условия, необходимые для роста некоторых магических лекарственных растений, которыми так увлекалась младшая эльфийская принцесса. Девушка уже спешила навстречу. Оглядела изрядно запылившегося с покрасневшими глазами демона, вздохнула, сделала пасс рукой и протянула мужчине высокий тонкий фужер с густой янтарной жидкостью, от которой тянуло медом, цветами и еще чем-то непонятным. Чтобы демон выпил что-то из чужих рук, да еще без вопросов и проверки…. Это дорогого стоило. Принцесса протянула руку, ухватила изможденного блондина за рукав и повела к ближайшей скамейке. Села и похлопала рукой по коленям: - Ложись.
Зеленые глаза с удивлением смотрели на эльфийку. Та лишь улыбнулась. Все-таки общение с человечкой, пусть и издалека, не прошло даром. Да и стоило кое-что перенять. Хотя бы для того, чтобы сейчас измученный уставший любимый мужчина лежал на твоих коленях, подставив беззащитную шею. А ты сидела и перебирала пепельные пряди, слушая тихое дыхание удобно вытянувшегося на скамейке придремавшего демона. Появившийся в конце аллеи эльф встретился с суровым прищуренным взглядом эльфийской леди и тут же исчез, от греха подальше. Розовые губы тронула улыбка. Изящные пальцы ласково погладили светлые прядки. Пусть принц поспит. А она позаботится, чтобы ему не мешали.
… …
Гладкое, мягкое, прохладное. Лани открыла глаза, рассматривая белоснежный потолок над головой и пытаясь понять, что случилось. Вздрогнула, заморгала, пытаясь удержать набежавшие слезы. Плакать нельзя. Но как же обидно. Она все-таки попалась. Вот только. Почему она здесь, не в тюрьме, а в спальне лорда Вилше? Или ей уже не позволено его так называть? А вдруг? Сердце захолонуло от мысли, что мужчина притащил ее сюда, чтобы развлечься. Сейчас ему ничто не мешало удовлетворить свои желания. А ведь говорил, что любит. И при этом не поверил, не спросил. Вынес приговор. Из-под ресниц скатилась соленая капля, пробежала по виску. Лани подняла руку, чтобы стереть это свидетельство слабости.
– Не придумывай ничего. Следующий раз просто подойди и спроси, - раздалось над головой. Над девушкой нависло лицо императора. Недовольно понаблюдав за испуганно сжавшейся драги, демон со вздохом пригреб свое сокровище к себе поближе, обнял и продолжил говорить в каштановую макушку, - Если бы кто-то доверял мне немного больше, меньше паниковал и пришел выяснить, что же происходит, то мне не пришлось бы выдергивать из шевелюры седые волосы.
- Так их же не видно, - вякнула Лани и прихлопнула рот рукой, чтобы не сболтнуть еще какую-нибудь глупость. Владыка хмыкнул и приступил к рассказу. Девушка слушала и осознавала, что все, что произошло, была инсценировка специально для нее. Щекам стало жарко, а румянец, кажется, забрался уже на шею. Стало откровенно стыдно. Она упрекала всех в том, что ей не верят, а Калдара, ой, лорда Вилше, в том, что его любовь оказалась ложной, и что теперь? Винить то нужно было себя. Это ее доверие оказалось слабым. Да уж.
Лорд, сдерживая улыбку, смотрел, как из-под рваной челки все виноватее и виноватее глядят разноцветные глаза. Лани пожевала губу. Как извиняться? Что делать? Легкий щелчок по носу выдернул из печальных размышлений о собственном несовершенстве.
– Солнышко, давай ты просто следующий раз поговоришь со мной. И мы все выясним. Хорошо? И поверь мне, даже если бы ты действительно наделала глупостей, то мы бы все равно все решили и исправили. В конце концов, высший я демон и владыка империи или нет?
- Лорд Вилше…, - девушка помолчала, потом прикрыла на мгновение глаза, - Калдар.
Демон слегка вздрогнул и крепче прижал к себе свое золотко. Золотко сдавленно хрюкнуло и закашлялось. Пришлось ослабить объятия. Блондин аккуратно держал плакавшую на его груди драги. Тихонечко поглаживал, давая возможность выплеснуть все накопившееся. Сквозь всхлипы прорывались слова «обязательно скажу, прости, постараюсь». Губы расползались в широкой улыбке, обнажавшей белоснежные клыки. Все у них наладится.
- Я выйду за тебя.
- Ты хорошо подумала? Может быть, это под влиянием эмоций? Мы можем подождать, – фиолетовые глаза серьезно глядели на замершую человечку. Та нахмурила лоб и покачала головой: - Эмоции тут, конечно, свою роль играют. Но, дело не в них.
Лани замолчала, не зная, как объяснить то, что чувствует. Как появляется любовь? К кому-то приходит яростно, шумно. А может потихонечку, не торопясь. Как у нее. Нет, равнодушия не было никогда. Сначала опасения. Страх. Потом постепенно уважение. За мудрость управления, за отношение к собственным детям. Оба принца были так похожи, и при этом такие разные. И обожали отца. И выросли достойными. Это покоряло. А еще зарождающееся доверие. Потому что принял Аора. И ведь даже к ней, странной человечке, относился вполне сносно. Обеспечил защиту. А потом пришло восхищение. Уже мужчиной. От которого, здраво оценивая собственные шансы и масштабы проблем, она старалась держаться подальше. Но получалось плохо.
Шатенка помнила тот первый раз, когда замороженное сердце внезапно стукнуло сильнее. Это случилось, когда роскошный серебряновласый красавец, владыка империи, отдал замерзшей человечке свою куртку, согрел. А она испугалась и убедила себя, что показалось, что ничего нет. Вот только ненадолго ее хватило. Девушка улыбнулась и потерлась носом о все еще влажную от ее слез горячую кожу демона. Ну и пусть. Теперь ей не страшно. Тогда, в ее странном сне, когда вокруг кружились кошмарные тени, она чувствовала тепло и заботу, нежность и да, ту самую любовь, по ниточке которой дотянулся до нее этот сумасшедший древний, но такой свой, родной мужчина. И пусть, что с рожками. Интересно, а если у детей рожки будут. И ее способности. То тогда
