– А кто тогда, позвольте спросить? – Нервно ёрзая на своём месте, поинтересовался странствующий торговец, но быстро замолк, втянув голову в плечи, стоило взгляду шефа обратиться на него.
– Агент Сайфер, что ты на это скажешь? – Перевёл на меня стрелки он.
– Это секретная информация, мистер Пибоди, – припомнив, как представился коммивояжёр, ответил я. – Но вам не о чем беспокоиться, ситуация находится под контролем полиции.
Дауд фыркнул, но ничего не сказал. Впрочем, долго отмалчиваться у него не выйдет, всё же жертвы среди личного состава – не та вещь, которую можно замолчать. А ведь я советовал ему выступить публично, за что был завуалировано послан. Похоже он – тот ещё стесняшка. Ну… либо просто не хочет поднимать раньше времени панику.
– Это точно были йети, высокие и с во-от такими когтищами! – Карвер даже привстал от возбуждения, принявшись показывать размер когтищ, словно рассказывал о пойманной рыбе. – Я такую жуть с роду не видел! А кровь у них чернее нефти!
– Джек, не за столом же! – Прикрикнула на него миссис Шекли. – Саймон правильно сказал, полиция со всем разберётся. Так что давайте хотя бы сейчас не будем думать о всяких ужасах и спокойно…
Её слова заглушил раздавшийся с улицы визг шин, заставив присутствующих обратить взгляды к окну, так некстати прикрытому шторами. Сперва хлопнула дверь машины, затем входная дверь, а потом незванный гость прокричал на всю гостиницу:
– Эй, Дауд, выходи! Твои недоноски сказали, что ты здесь, не смей от меня прятаться!
– Это что, мистер Коннингтон? – Хозяйка развернулась лицом ко входу. – Что ему от вас понадобилось?
Кажется, я знаю, что. Несмотря на то, что остаток ночи прошёл вполне спокойно, один факт до сих пор не давал мне покоя – мы потеряли мажорчика. Как выяснилось, этот… судьин сын сумел уговорить одного из сокамерников взломать замок, после чего просочился на волю и убежал раньше, чем кто-то успел на это отреагировать. Здоровяк Баррет кинулся было вдогонку, однако не стал искушать судьбу, когда стрельба наверху стала совсем уж ураганной. Беглеца, впрочем, это ничуть не смутило, видимо мрачные перспективы отключили его инстинкт самосохранения.
Сам я этого засранца в пылу схватки не разглядел, скорее всего, пока мы обороняли холл, он решил попросту слинять с другой стороны. Когда его хватились, было уже немного не до того, чтобы искать беглеца, тем более посреди ночи, рискуя снова нарваться на тварей. Не говоря уж о том, что сам он скорее всего попал им в лапы. Только то, что его расчленённых останков пока не нашли, давало призрачную надежду, что парень ещё жив.
Впрочем, я бы чувствовал себя намного спокойнее, если бы выяснилось, что его прикончили. Не потому, что я такой уж кровожадный и хочу ему смерти, а просто… предчувствия у меня нехорошие. Тот разговорчивый фейри сболтнул, что они взяли свою Дань, так не Боба-младшего ли он имел ввиду? С другой стороны, что им мешало схватить какого-нибудь припозднившегося гуляку? Или просто вломиться к кому-нибудь в дом? Этот вопрос требовал уточнений, но Кира сказала лишь, что Дань не может быть взята силой, важен сам факт её добровольной отдачи. Но не мог же этот имбецил сам согласиться пойти куда-то с такими уродцами? Ведь не мог?
– Вот ты где! – Мрачный Дауд успел подняться и обогнуть стол, когда дверь в гостиную с грохотом распахнулась, и на пороге появился, по всей видимости, мировой судья собственной персоной.
Выглядел Боб-старший довольно прилично, я бы даже сказал импозантно. Высокий и широкоплечий, в белом дорогом костюме и начищенных до блеска туфлях. Лицо его было таким, что хоть сейчас на предвыборный плакат вешай – один в один типаж классического американского политика, с волевым подбородком и хищным взором. Впрочем, после осторожных расспросов полицейских я успел выяснить, что его уже дважды прокатывали на выборах на пост мэра Строуберри, и что он владеет собственной лесопилкой, а должность мирового судьи для него одновременно что-то вроде хобби и способа поднять свой престиж в глазах горожан. Хотя последнее, в виду непростого характера, не так уж сильно ему помогает.
Коннингтон подскочил к Дауду и, схватив его за ворот форменной рубашки, прорычал:
– Где мой сын?!
Шеф такого отношения терпеть не стал, и, ловко высвободившись из хватки, легонько оттолкнул судью от себя.
– Полегче, Боб, – хмуро ответил он. – Твой сын вчера ночью сбежал из камеры и теперь его местоположение неизвестно, сейчас мои люди прочёсывают в его поисках город.
Полагаю, чисто для приличия, ведь Дауд не дурак и должен понимать, что скорее нужно прочёсывать лес.
– А что он делал у тебя в камере? Какого чёрта ты его схватил? Почему мне пришлось срочно сворачивать деловые переговоры в Оукфилде и всю ночь гнать машину только для того, чтобы разобраться с этим недоразумением?!
– Если для тебя вооружённое нападение на агента ФБР – недоразумение, то ты и впрямь зря торопился, – фыркнул Дауд.
– Какого ещё агента? Не заговаривай мне зубы, Джон, я знаю, что вы с мэром опять под меня копаете! – Раскрасневшееся от ярости лицо Коннингтона резко контрастировало с его белоснежным костюмом. – Сначала вы запретили моим людям выходить за пределы города, и теперь лесопилка простаивает, потом арестовали моего сына по сфабрикованному обвинению, а то и вовсе похитили! Так вы теперь работаете? Знайте, я этого так не оставлю, я знаком с прокурором штата, и если Бобби хоть что-нибудь случится, я вас обоих на электрический стул отправлю!
– В штате Мэн уже лет сто, как смертную казнь отменили, мистер Коннингтон, – спокойно произнёс мистер Шекли, с интересом наблюдающий за происходящим, как, впрочем, и все остальные, за исключением разве что Киры, всё внимание которой было отдано действительно неплохим оладьям.
– Плевать! Ради таких прощелыг можно сделать исключение!
– Успокойся, – веско произнёс Дауд. – Если кто и виноват в пропаже твоего сына, то только он сам. Никто не заставлял его сбегать прямо в лапы явившихся по наши души монстров.
– Ты мне сейчас собираешься пересказывать те нелепые байки, которыми кормил меня этот идиот Уилсон? – Воскликнул судья. – Стоило уехать на несколько дней, как мне тут же вонзили нож в спину! Не постеснялись использовать мою семью!
– Да что ты несёшь?! – Начал закипать шеф. – Ты вообще видел, что стало с отделением? Трое моих парней погибли этой ночью! Они выполняли свой долг и защищали твоего дерьмоголового сынка и его идиотов-дружков! Останься он в клетке, ничего бы с ним не случилось,
