Второй коридор оказался куда короче и в нем не было ничего примечательного. Факелы на равном расстояние друг от друга, да ровная каменная кладка. Вот только порой, в отбрасываемых тенях, мерещилось такое, что холодок невольно полз по спине. Не знаю, возможно это уже просто я сам дорисовывал образы там, где их нет.
И вот впереди ещё одна дверь, полная копия той, что отделяла от пленников. Стоило прикоснуться к ней, и я, без всякого перехода, оказался перед существом, которое воплотило в себя облик всех моих кошмаров, но при этом выглядело чем-то иным, целостным, абсолютным. Сразу же вспомнилась тварь из Трактата о Демонах. Один из Высших, что имеет тысячи имен и столько же ликов. Нзарх’ЧхыР’орланх’. Когда впервые услышали это имя, мы ещё посмеялись, мол, имя напоминает попытку прочистить горло, что очень символично для поглощающей других твари. Сейчас мне это уже совсем не казалось смешным.
Я стоял и смотрел на аморфную фигуру. Секунда, другая и вот открылся первый глаз, жуткий, потусторонний, пронизывающий. Вслед за ним распахнулись и другие. Оно смотрело на меня так, словно видело насквозь и вглядывалось в самые дальние, темные уголки души.
Я не стал даже пытаться вновь воззвать к покровителям, чувствовал, что молитвы больше не помогут людям и не будут услышаны. Стоило принять это и страх ушел, оставив лишь пустоту и какое-то безразличие. Видимо, потеряв надежду, перестаешь бояться. Несколько секунд и нечто улыбнулось, открыв сотни темных, местами разложившихся губ, демонстрируя, отнюдь не голливудские, улыбки.
В следующий миг, не удержавшись, падаю на землю. Передо мной залитая светом дорога, лес, трава и цветы. Все это радовало глаз и даровало успокоение душе. Даже неудобная поза, легкая боль и слегка пробирающий холодок от ещё не прогревшейся земли не беспокоили. Как же приятно вырваться из Кошмара!
Полный первобытной ярости вопль в опасной близости мгновенно растворил блаженно-умиротворенное состояние. И следом пришло понимание, что я был не один и отца не видно. В то, что отец бросил меня, не верил, не тот человек. Поднявшись с земли, чуть дальше заметил приклад его ружья. А вот это реальная причина задуматься о нехорошем. С любимым оружием он неразлучен, порой кажется, что даже перед сном рядом кладёт. Должно произойти что-то из ряда вон, чтобы батя вот так обошёлся с любимым ИЖиком.
Если верить следам, то отец рванул напрямую куда-то в сторону раздающегося постоянно рёва, при этом безжалостно продираясь сквозь молодую поросль и колючий кустарник, оставлял на них клоки одежды, местами окровавленные. Всё это очень-очень странно!
Осознавая, что возможно именно сейчас самому близкому человеку нужна помощь, рванул следом, перехватив удобнее свое ружье. На бегу судорожно выбил заряженные в стволы дробовые патроны, заменив их на пулевые, со смещённым центром. Сделал их из интереса несколько лет назад и не верил, что пригодятся, а вот оно как сложилось. В то что подобные вопли издает кто-то меньше матерого секача попросту не верил.
Заметив мелькающие силуэты меж деревьев, ускорился, насколько это возможно, выжимая максимум из своего тела. Даже редкий лесок здорово мешал разобраться в происходящем, но странностей уже хватало. Обе фигуры явно были крупнее человека и при том двигались куда как шустрее. Предчувствие или скорее здравый смысл шептал все громче, что лучше выстрелить перезарядить и ещё раз выстрелить, чем подходить и пытаться разобраться.
Пригнувшись и забив на голос разума, уже не спеша, начал подбираться поближе. Было чертовски страшно и непонятно, но я не мог вновь испугаться, как тогда… Вдох-выдох. Возможно, хотя бы сейчас, смогу помочь близкому человеку.
—Владыки, берегите меня и помогите отцу, – прошептал едва слышно и, скорее по привычке, крепче сжимая ружье. Оружие добавляло храбрости и уверенности. Стрелял я весьма посредственно, намного хуже отца, но по таким массивным целям, да ещё и почти в упор промазать будет сложно даже новичку.
Двигался медленно, стараясь не привлекать внимание, да и за шумом битвы услышать меня почти невозможно, но увиденное заставляло сомневаться во всем.
Укрывшись за крупным стволом, уставился на две фигуры, мелькающие среди редкого лесочка. В отупении и замешательстве, я раз за разом наблюдал, как сталкиваются два существа, некогда бывшие людьми. Они ещё ходили на двух ногах, но уже изменились.
Удлинившиеся руки, значительно увеличившиеся габариты, темный оттенок кожи и массивные, заостренные когти. Это только то, что смог разглядеть отсюда. В действительности, готов поспорить, изменилось абсолютно всё. Люди не способны так двигаться.
Используя лишь собственные тела и когти, они рвали друг друга, оглашая округу рёвом, полными ярости и боли. Присмотревшись я понял, что один из них был когда-то моим отцом. На его голове была замызганная старая кепочка, а на изменившейся бычьей шее едва заметный армейский медальон. И приметная, пусть и растянутая татуировка на окровавленном плече.
Мозг отказался воспринимать происходящее, и я сразу же перевел взгляд на руки, обычно в иллюзорном мире именно с ними творится непонятное. Но нет. Пальцев ровно десять, и они такие же, как и всегда, разве что грязные. Это все сон, сон, сон. Просто чертов кошмар продолжается и сейчас, я лежу у себя в кровати или сидя сплю в машине по дороге домой.
Тем временем в поединке наступил переломный момент, как это и бывает мгновенно. Одна ошибка и вот уже судьба предопределена. Второй безумец лишился изрядного куска мяса на шеи и теперь медленно оседал, окрашивая все вокруг в темно-багровый, почти черный цвет своей кровью.
Я прицелился в раздавшуюся спину существа, что некогда было отцом, но каждую секунду, меняющуюся все больше. Если это сон, то не произойдет ничего страшного, ну а если по какой-то безумной причине всё вокруг реальность… Знаю, он бы хотел уйти вот так, а не отбирать жизни в виде мерзкой твари.
Именно в этот момент разум решил всё-таки проанализировать происходящее, и я осознал, вокруг не сон, нет, что-то почти неслышно нашептывало, мир изменился. Рука затряслась, а пальцы упорно не хотели ложиться на сдвоенные курки. Слезы и боль душили, мешая сделать то что нужно. А в голове крутились воспоминания о моей слабости… мама. Теперь и отец.
В глубине души я надеялся, что изменения коснулись лишь внешнего облика и он все такой же. Мерзкое чавканье и хруст растоптали надежду на это, окончательно разделяя в моих глазах монстра передо мной и батю.
