– Чего?! – я задохнулась от возмущения. – С какой это стати?! Нам не полагается обязательная история! Хоть науки, хоть Ренессанса!
– С такой, Максимова, что, похоже, ты не представляешь себе, насколько циничны были ученые в девятнадцатом и двадцатом веках. Тогда, в принципе, и человека могли заставить слизать каплю никотина, чтобы посмотреть, как долго он будет мучиться, умирая. А могли и в кровь впрыснуть, чтоб уж наверняка.
Меня передернуло. И курить отчего-то расхотелось.
– Заодно и всякую статистику полезную узнаешь… Сколько народу, к примеру, от этой дряни померло за все время использования табака…
– А индейцы? – я стряхнула пепел в стаканчик с водой, который специально для этого держала.
– Что индейцы? – не понял он.
– Ну, индейцы же табак придумали – те самые, которые супер-мудрые и всё про всё знают, в том числе и про конец света. И лечат всякие опухоли подорожником. Чего бы они свои трубки курили если это прям так смертельно?
Он посмотрел на меня не верящим взглядом – так будто у меня рога вылезли на лбу.
– Что? – я с подозрением отодвинулась.
– Да ничего. Удивляюсь я, Максимова. Как можно быть такой умной и такой дурой одновременно? Прям талант у тебя.
Пока я думала, обижаться мне или нет – все же меня еще и умной обозвали – он забрал у меня сигарету, со смаком затянулся, затушил ее в стакане и взял со стола две тарелки с закусками.
– Пошли кормить родню. Кстати, если тебе предложат посмотреть вместе шоу «Кружок», откажись обязательно. Иначе сама пожалеешь – замучают.
И пошел вон из кухни.
– Какое шоу? – не расслышав название, я засеменила следом. Потом вернулась, подхватила оставшуюся тарелку с канапе и догнала его.
– «Кружок». «The Circle». Это британское шоу, племянники на Ютубе старые серии смотрят по сотому разу… Что-то про знакомства вслепую. Достали жутко, тем более оно не детское, это шоу. Но попробуй запрети! Особенно, когда сестра их обоих скидывает и уматывает в свои командировки. И ведь будут ныть, пока не включишь, говнюки мелкие...
Хорошо, что он не видел, как высоко взлетели мои брови. Декан в роли бебиситера! Вот уж точно сплетня века.
И тут меня осенило – так вот отчего он беспокоился, что в доме нет еды! Не боялся ударить в грязь лицом, а просто не хотел разочаровывать любимых «говнюков», с таким воодушевлением помчавшихся к нему в гости!
Оууу… Милота какая!
Спинным мозгом почувствовав, с каким удовольствием я буду рассказывать об всем этом подружкам, Матвей резко остановился – да так, что я чуть не врезалась в него, перевернув тарелку с канапе.
– Надеюсь, мне не надо напоминать о том, что ты должна держать язык за зубами обо всем, что касается моей семьи и личной жизни?
Кусая губу, чтобы не улыбаться, я кивнула. Потом помотала головой.
– Как рыба, Матвей Александрович! Честное слово! Как рыба!
– Смотри у меня! – погрозил он, но как-то… нестрашно. Придвинулся ближе и чертыхнулся, отставляя в стороны руки с мешающими тарелками.
Между ног мне воткнулось колено, и я прикусила губу уже по другой причине.
– У меня дежавю… Охх…
И ведь почти не играла – на самом деле было очень приятно, как он пытался облапать меня без помощи рук.
Вероятно, тоже вспомнив о том, как связанный, хватал меня всем, чем только мог, Донской тихо и коротко зарычал, толкнулся сильнее, чуть ни поднимая меня коленом в воздух…
– Дядь Матвей, можно мы «Кружок» на телевизоре поставим? С телефона? – донеслось из другой комнаты.
– Твою ж мать… – выругался декан, все еще на автомате пихаясь в меня ширинкой. – Я говорил тебе? Затрахали с этим «Кружком», – и ответил громко, совершенно не запыхавшимся голосом. – Ставьте. И можете не стесняться со звуком…
– Спасибо, спасибо! – наперебой заорали племянники.
Донеслась какая-то веселая музычка, шум, радостное хлопанье в ладоши…
Но, пока мы шли, все это сменилось изумленными вздохами, ахами и выкриками «о, боже, Денис, что это в топе?! Это кто?! Это…»
Заподозрив страшное, я ускорила шаг, обогнула со своей тарелкой Донского и с колотящимся сердцем чуть не побежала в гостиную. Но по звукам дети были не там, а в другой комнате, напротив, где во всю дальнюю стену растянулся огромный, плоский телевизор.
Я метнулась туда.
О да, это было оно.
То, чего я боялась. Даже еще хуже – потому что снимали сзади!
Во весь экран, во все окно Ютуба на бедных, ошеломленных подростков смотрела моя задница в обтянутых джинсах – с его, декана, рукой поперек нее.
Глава 17
– Твоя работа? – первое, что он у меня спросил, когда дверь за расстроенными родственниками закрылась. Даже не спросил – не то процедил, не то прорычал, будто все это время сдерживался, чтобы не прибить меня.
Я замотала головой так яростно, что даже шея разболелась.
– Да вы что?! Когда б я успела?! Я же все время почти с вами была…
Подняв руку к моему лицу, будто хотел схватить его всей пятерней, он замер на мгновение, крепко сжимая челюсть… и вдруг отступил – резко, коротко ругнувшись. Даже в стенку за моей головой не жахнул кулаком, как полагается еле сдержавшемуся мачо.
Мне хотелось думать, что отступил, потому что джентльмен, но скорее всего, не поэтому. А потому, что каким-то чудом все же смог убедить свою семью в том, что подборка кадров, в которых он, под веселую музычку, лапает мою задницу – фейк и монтаж.
По крайней мере, мать он точно убедил. Но вот племянников… Убедишь этих подростков, как же! Это ведь ему они могли задурить голову, что поверили, но я-то знала, что подростки сегодня такие ушлые, что их вряд ли можно внушить им подобную ерунду.
Не верят! – поняла я по их глазам, хоть эти два «ангелочка» и делали вид, что все ништяк и «да-да, конечно, дядь Матвей, ты ж у нас – святая жертва происков врагов и завистников». Как пить дать побегут дома пересматривать, чтоб самим разобраться – монтаж это или нет. Еще и друзьям разошлют.
Прятать видео от мамы и сестры тоже было бесполезно – это ведь Ютуб. Захотят, сами посмотрят.
Донской, конечно, при них крутить этот позор не стал, выключил сразу же, как только в комнату зашли – хоть временно избавив их от наипошлейшего зрелища. Но его руку на моей заднице они успели разглядеть разглядеть очень хорошо.
– Ну как же так, сынок… – переживала мама. – Кто же такое мог сотворить? И как?
