Я замолчала и съежилась под его не верящим взглядом, справедливо ожидая, что сейчас меня начнут поносить, называя глупой курицей, клушей и вообще, человеком без всякой фантазии, которому скажешь молиться, а он и лоб расшибет...
Но вместо этого я почувствовала пальцы на моей щеке – прям как тогда в машине.
– Я все время забываю, что ты невинное создание, а не искушенная, умудренная опытом женщина… – прикладываясь к моему лбу щекой, пробормотал декан.
Я вздохнула, еще глубже зарываясь ему в шею.
– Это месть, да? За то, что я тогда сказала, что тебе пятьдесят два?
– Пятьдесят три, Максимова. Ты сказала, что мне пятьдесят три, и я буду мстить тебе за это до конца своих дней…
Он замолчал.
Сердце мое бешено забилось, и я поняла, что и его тоже – отчетливо чувствовала это сквозь рубашку. Делая вид, что ничего особенного не услышала, я слегка отстранилась, отчаянно пытаясь изобразить на лице насмешливое выражение.
– Уже и за это собираетесь мстить, профессор? Вы всегда такой злопамятный?
Он выдохнул, явно благодарный мне, что не вцепилась в эту странную фразу – «до конца своих дней». Не заставила объясняться, не полезла в душу, не поставила в неловкое положение человека, случайно пообещавшего того, чего никогда не сможет выполнить.
Выдохнул и тоже усмехнулся.
– Да, Лера. Я очень и очень злопамятный. А теперь иди и переодевайся в нормальную одежду, раз не умеешь играть по-взрослому…
Он отпустил меня, слегка подтолкнув к двери. Напряжение в воздухе растаяло, отпустило нас, и вдруг захотелось немного покуражить.
– Это я-то не умею играть по-взрослому?! – я прищурилась, потянулась и взяла с полки стакан. – Сейчас увидишь, какая я тебе невинное создание…
– Мне уже интересно, – изогнув бровь, Донской отодвинул оставшийся стоять у островка стул и сел на него, скрестив руки на груди и всем своим видом показывая, что к шоу готов.
И получил это шоу сполна.
Сунув ноги в туфли и набрав почти полный стакан воды, я демонстративно вылила его на пол, брызгая во все стороны мокрыми, холодными каплями. Затем взяла перекинутую через кран чистую тряпку и медленно, не отрывая глаз от лица декана, опустилась перед ним на колени.
– Совсем интересно… – медленно повторил Матвей, прикрыв глаза и обволакивая меня своим бархатным, глубоким голосом.
Чтобы не выдавать, как сильно на меня действует этот голос, я отвернулась, наклоняясь все ниже, чувствуя, как он буквально обжигает взглядом мне спину… и то, что ниже спины – то, что без всякого сомнения, уже хорошо видно было из-под ооочень короткой юбки.
Чувственно выгибаясь при каждом движении, я собрала всю воду, выжала тряпку обратно в стакан и так же медленно и плавно поднялась на ноги.
– Чисто? – спросила, неожиданно оробев.
Он ответил не сразу. Молча забрал стакан, подтянул меня к себе за запястье и указал на собственные брюки – как и тогда, на вечеринке, забрызганные по моей вине.
– Пока нет, – ответил, наконец, на мой вопрос. – Но будет.
И положил мою руку с тряпкой себе на ширинку, явно предлагая закончить давно начатое.
Глава 28
– Ты облила не только пол, несносная ты девчонка… – мужчина говорил жестким, звенящим металлом голосом, будто я натворила черт знает что, а не забрызгала его брюки коктейлем. – Ты хоть приблизительно представляешь себе, сколько стоит этот костюм?
Черт, черт! Меня точно уволят… Предупреждали ведь – смотри куда ноги ставишь… Не дай бог, кого-нибудь из гостей обольешь…
– Простите, я нечаянно… сейчас все вытру… сейчас…
Прижимая тряпку, я пыталась высушить сухим полотенцем пятно, которое оставила на брюках посетителя, весь вечер следившего за мной, но основной вред был не брючинах, а… на ширинке, куда я не смела даже сунуться.
И как я умудрилась так точно попасть?!
– Ты ведь специально это сделала, – цепкими пальцами мужчина поднял мое лицо к себе за подбородок. – Специально меня облила, я видел.
– Что вы! Нет, конечно! – я испуганно закрутила головой. – Я… я бы никогда не посмела!
– Хотела опозорить меня перед гостями? – продолжал выспрашивать он. – Или просто решила испортить мне вечер? Чем я тебе не угодил?
– Ничем не угодили! То есть, ничем не НЕ угодили… – от страха язык мой заплетался, мысли путались, в голове рисовались картины моего будущего позорного увольнения. Что я буду делать, оставшись без зарплаты?!
Моя рука поднялась выше – думая только о том, как бы убрать причиненный вред, я принялась промакивать самое главное пятно – то самое, вдоль ширинки. Которая внезапно сильно натянулась.
– А может, ты сделала это… по другой причине? – на мою руку легла чужая, тяжелая ладонь, плотно прижимая ее. Голос мужчины слегка изменился, стал ниже и будто бы слегка осип. Будто человеку хотелось прокашляться, но он не смел привлекать к себе внимание.
– По какой… другой? – я дернула рукой, пытаясь ее вырвать, но у меня ничего не получилось – пальцы были хваткими и на удивление сильными.
Вместо этого мужчина вытащил из-под моей ладони тряпку и прижал руку уже к самой ширинке, заставляя пальцы округлиться вокруг полностью оформленной эрекции.
– Может, ты хотела привлечь мое внимание таким нелепым образом?
Сердце панически забилось, жар возбужденного мужского органа ощущался даже сквозь плотную ткань штанов и каким-то образом отозвался и в моем теле.
Попросту говоря, мне стало жарко. И стыдно. И страшно до дрожи.
– Что вы за чушь говорите! – мельком я огляделась, пытаясь решить звать ли уже на помощь или попытаться выкрутиться самой…
Однако, даже если бы и решила звать, дело происходило в приватной кабинке для ВИП-клиентов – плотная шторка наполовину задернута, остальные девочки заняты своими делами… Менеджер далеко, да и музыку не особо перекричишь…
Мужчина расценил мои лихорадочные поиски выхода по-своему.
– Даже если никто ничего не увидел, мне поверят скорее, чем тебе. А уж я расскажу, как ты устроила скандал за недоплаченные чаевые и вылила на меня полный стакан Маргариты...
– Что?! – я вскинула на него голову. – Да как вы смеете так лгать! Вы… вы подлый человек!
Он угрожающе сузил глаза.
– Я передумал. Скажу, что ты пыталась
