— Совсем спятила? — процедил Крест, хватая её за плечи.
— Я не виновата. Совсем. Он починил Центральный сервер. Вызвал. Поставил таймер. Выплеск. Виски. Виски. Виски.
Даже Оллмотт бы восхитился её лаконичностью.
— Этого только не хватало, — Крест сел и обхватил голову руками.
— Не переживай, — Фобия погладила его по плечу. — Осталось совсем немного времени. И Наместнику точно будет не до меня в ближайшие сутки.
Она свернулась калачиком, положила голову на колени Кресту и почти совсем заснула.
— Ты правда чуть не убила его? — спросил Крест.
— Да. Как ты и учил.
— Когда это я тебя учил убивать людей?
— Когда издевался в лагере. И когда заставлял таскать черепушки твоего сгоревшего домика. И когда заставлял бегать, и отказывался отдать ловушку для снов…
— Хватит.
— Ты очень помог мне, Крест.
— Помог? — у него было такое выражение лица, как будто она только что смертельно оскорбила не только его, но и маму, и всех родственников до седьмого колена.
— Кроме тебя никто обо мне не заботился. Никогда.
— Кроме меня, тебя никто не учил ненависти? — буркнул он.
— Да. Но сегодня тебя не было рядом. Но я сама молодец, ведь молодец? — почему-то очень хотелось получить от него похвалу. Один раз в жизни услышать, что Крест гордится ею.
— Пойдём, молодец, — он снова подхватил её, отнес в ванную. Она сидела на корзине для белья и смотрела, как тёплая вода закрывает белоснежную поверхность. Дурачась, Фобия высыпала все малочисленные тюбики, которые у неё были — Нэна презентовала, и теперь пенная шапка росла на глазах.
— Со мной, — сказала Фобия капризно, прижимаясь к Кресту.
— С тобой, — ответил он серьёзно.
Вдвоём в просторной ванной не было тесно. Фобия сдувала со своих ладошек пену, и отливающие перламутром пузырьки лопались в воздухе. Спиной ощущала грудь Креста, и его руки на своих плечах и коленях, которые все время гладили и гладили её. Не возбуждённо с намёком на скорый секс, а просто гладили. Рассеянно, даже машинально.
А потом Фобию накрыло. Резко, без всякого предупреждения, как это бывает, когда падают адреналин и количество алкоголя в крови.
Она плакала и тряслась, и вода выплескивалась на пол, а Крест молча укачивал её на груди, прижимая к себе на грани боли.
— Он… Целое подразделение… одной кнопкой. Я так его боюсь, Соло. Очень боюсь.
— Надо удалить тебя из базы данных.
— Скажи мне, если понадобится — ты отрежешь мне руку?
— Запросто.
— Это хорошо, — Фобия успокоилась, о пережитом ужасе теперь напоминала только частая икота и распухший от слёз нос.
Она дотянулась до его шеи, до шрама от выжженного клейма раба.
— Ты мечтаешь о свободе, Соло? — спросила, ненавидя себя за прерывистый голос. Вот бы выглядеть в его глазах смелой, и сильной, и красивой, а не зарёванной трусихой!
Он дёрнулся, когда она поцеловала шрам — болезненное воспоминание о неправильном выборе. Сменить одно рабство на другое, вечное. Перестать быть рабом и стать убийцей.
Умереть, но не получить свободы.
Выйти из тюрьмы, но остаться в неволе.
— Зачем ты спрашиваешь? — ответил недовольно.
— Что бы ты сделал, если бы вдруг стал сам себе хозяином?
— Умер бы. Что и полагалось сделать давным-давно.
— Умирать страшно.
— Да, — ответил одними губами. — Но тебе больше не придётся.
— Ты не можешь мне такое обещать, — Фобия встала, дотянулась до полотенца, но Крест с силой утянул её обратно.
Фобия ушла под воду с головой. Вынырнула. Посмотрела близко в усталые выцветшие глаза с лихорадочным блеском.
— Ты не можешь мне такое обещать, — повторила яростно.
— Не могу, — прикрыл глаза, словно защищаясь от её взгляда.
— Знаешь что? — Фобия дернула его за короткий ёжик на голове. — Если я умру по твоей милости — то стану привидением. И мы будем вдвоём с Цепью повсюду таскаться за тобой. Вечно!
— О боги, — Крест открыл глаза. — Угрожать такими страшными угрозами тоже я тебя научил?
— Всему, — отозвалась она, опуская голову вниз. Туда, где была пена, и вода, и все остальное. Дотянулась губами до его члена, легко поцеловала и подняла голову, ловя губами воздух. — Всему.
Он поцеловал её на вздохе, заполняя своим дыханием. У них было ещё целых шесть часов до начала церемонии инаугурации.
18
Фобия очень старалась не уснуть, но усталость, алкоголь и нервное потрясение сделали своё дело — она только на секунду прикрыла глаза, а когда вновь открыла их, то в узкое окно светило солнце, а Креста уже не было рядом.
На зеркале был прикреплён стикер с одним коротким словом.
«Спасибо» было написано там.
Фобия скомкала и выбросила листок, и стала собираться. Уже зашнуровывая кроссовки, она поймала себя на мысли, что неосознанно надела новую одежду. Будто собралась умирать.
Несмотря на ранее время, город тонул в зное. Чистое, без малейшего облачка небо не защищало от жары.
На площади собирался народ — люди и нелюди, фланировали в воздухе немногочисленные привидения, солдаты разгоняли демонстрацию в защиту угнетаемых рас. Плескались на ветру полотнища флагов. Оркестр играл марш.
На тех самых мониторах, которые так недавно транслировали невозмутимую красоту Несмеи, сверкали белозубыми улыбками фотографии Мерак Леви.
Фобия кусала мороженое и брела мимо нарядных горожан, рюкзачок с документами, деньгами и телефоном грел спину.
— Девочка моя! Я тебя люблю!
Сения Кригг шагала ей навстречу, широко раскинув руки. Рыжий пучок подпрыгивал на затылке, длинная юбка игриво путалась под ногами, яркие бусы отбрасывали на торжественное лицо разноцветные блики.
Учительница обняла Фобию и звонко расцеловала в обе щёки.
— Я всем говорю о любви, — сказала женщина с нервным энтузиазмом. — На всякий случай. Ты успела сказать эти слова своим главным людям?
Фобия задумалась.
— А где Холли? — спросила неуверенно.
На лицо Сения Кригг набежала тень.
— Холли… Холли пропала.
Фобия переглотнула. В горле стало сухо, будто она много дней брела по пустыне без воды.
— Когда?
— Три дня назад. Они возвращались на базу вместе с Класлом, когда что-то приключилось. Мальчик сказал, что почувствовал опасность и попытался совершить выплеск, но что-то его блокировало. От боли он потерял сознание, а когда Класл пришел в себя, то Холли уже не было.
Мороженое выпало из рук Фобии и неопрятным пятном теперь лежало на чистом асфальте. Она смотрела на светлую массу и не могла отвести глаз.
А после этого Крест вернулся в Резиденцию и целовал её, Фобию.
Сения Кригг снова обняла девушку.
— Как писала великая Аврора Галл, испытания закаляют душу, подобно горну кузнеца, закаляющему клинок…
Фобия кивнула, не отрывая лица от тощего плеча идеалистки.
— Сения… А ты любишь Оллмотта?
— Мужчин, у которых миссия, нельзя просто любить. Этого всегда слишком мало. Любовь, моя девочка, слишком легкомысленное слово для подобных отношений. Давай оставим это определение для юных романтиков, сгорающих от пылкости и ревности.
— А что же остается нам?
— Ничего. В этом-то и вся суть, — Сения Кригг отстранилась немного, пригладила волосы Фобии, которые сама же и растрепала, поправила сползшую лямку рюкзака. — Мы
