Люди во дворе отошли подальше, позволяя Властителям творить арку для перехода. Йолинь последовала их примеру. Всё это время, казалось, точно она обособленный остров в этом отряде. Мужчины не пытались заговорить с ней или быть внимательными. Без Рика всё возвращалось к истокам. Её вновь не замечали. Сейчас, когда она могла контролировать свой дар гораздо лучше, ей было проще не обращать внимания на них в ответ. Лишь Суми, точно понимая всю важность происходящего, не отходил от неё ни на шаг. И это лишь предавало ей уверенности в собственных силах.
Когда мужчины прошли через открытый Джодоком и Адалем портал, настала очередь её и Суми. Она всё ещё помнила свой первый и неудачный опыт перемещения при помощи такой вот арки. Но в то же время, страшно почему-то не было. Она ощущала себя стрелой наложенной на тетиву, которую уже давно пришла пора отпустить.
— Ты, что потащишь тварь с собой? — спросил Адаль, не скрывая своей неприязни.
— Моя Иcкра не покинет меня, — скупо ответила принцесса, и уверено шагнула вперёд.
Следом, ни на миг не замешкавшись, нырнул Суми.
— Невероятно, да? — усмехнулся Джодок, — Может, и нам стоит пересмотреть своё отношение к созданиям Ингвера?
Адаль молчал. Он и сам уже не знал, что им стоит, а что нет.
Всего лишь шаг, что разделял её между домом и путешествием в неведомое. Она сделала его не задумываясь. Впервые в жизни, она просто шла вперед, не взвешивая каждое свое действие. У неё не было никаких гарантий, что это её путешествие увенчается успехом. Людям безрассудным не показалось бы в её действиях ничего особенного, но для тех, кто видел бы жизнь её глазами — это был поступок. И в то же самое время ей нравилось то, что она делает. Несмотря на всю серьёзность ситуации, она чувствовала себя так, точно шагнула вслед за своим сердцем, и это придавало легкости каждому её действию, точно у неё появились крылья.
В следующий миг она и Суми оказались на поляне из её ночного кошмара. Её взгляд тут же заметался, а в голове появлялись образы виденного ею сна. Куда бы она ни взглянула, она тут же видела картины прошлого и сравнивала их с картинами настоящего. Сейчас не было дождя. Был студеный ясный осенний день, оттого было очень хорошо видно, что совсем недавно здесь произошло по-настоящему что-то ужасное. Куда бы ни упал её взгляд, он натыкался на ошметки серой плоти, буро-коричневые разводы, части тел, клоки волос. Земля была изрыта, кругом разбросаны какие-то вещи, тряпки, и боги ведают что ещё. Ей было тяжело смотреть на всё это, но она должна была. В то время как мужчины изучали место, где совсем недавно развернулась настоящая кровавая бойня, она заставляла себя быть невозмутимой и вспоминать каждую деталь своего сна. Ей всё ещё было нужно это место, чтобы продолжить свой путь. Да, сейчас она действительно искала кое-что конкретное, что могло бы ей помочь. Её не интересовало то, каким образом были призваны те твари, как и то, возможно ли было найти следы того призыва. Что в этом толку? Это было бесполезным, она знала ответы на эти вопросы. А торжество правосудия и вовсе ей было безразличным. Жизнь догонит любого совершившего зло, теперь-то она знала это наверняка. И платить по счетам рано или поздно, но придется.
Она отошла на край поляны. Туда, где как помнила, смотрела на Рика глазами той твари. Стоило воскресить в памяти тот образ, как она едва не упала, так как ноги её в миг ослабели. И вновь Суми пришел на помощь, встав рядом с ней, и позволяя опереться о свою широкую спину. Йолинь точно не заметила этого. Будто наяву она видела, как встают плечом к плечу Властители и войны, как кольцо вокруг них становится более плотным, а твари всё продолжают выходить из лесной чащобы. Она не видела страха в его глазах, лишь решимость стоять до конца. Меч в его руках не блистал на солнце, как это описывалась в героических поэмах, он просто держал его крепкой рукой Властителя этих земель. Она и сама не поняла, когда появились влажные дорожки слёз, но стоило ей это почувствовать, как она мигом смахнула их, отгоняя наваждение. Не время.
Она пыталась отыскать на поляне что-то из вещей Рика, чтобы дать Суми и позволить ему вспомнить запах. Ей казалось, что это может им пригодиться в дальнейшем. Но совсем скоро поняла, что это просто бесполезно. Из тех обрывков тряпок установить, где и чье было совершенно невозможно. Кроме всего прочего, она попробовала поднять одну такую, чтобы рассмотреть поближе. Но в тот же миг, её запястье свело такой судорогой и болью, что потемнело в глазах. Казалось, кто-то впился зубами в её предплечье, разрывая его. Такой агонии она не испытывала никогда прежде, словно мясо отдирали от кости. А вместе с тем, это был ужас, боль, страх, злость, решимость и снова страх. Сдавленно охнув, она усилием воли заставила себя разомкнуть пальцы и выпустить из рук лоскут чьей-то рубашки. Это было ужасно.
— Не может быть, чтобы мы ничего не смогли отыскать, — по-аирски пробормотала она, ходя по поляне. И в тот же миг, она вновь вспомнила Рика, его взгляд в тот момент, уверенный, сосредоточенный, полный решимости, и меч в его руках…меч…
Она вновь вернулась к тому месту, где видела его в последний раз. Но там ничего не было, хотя правильнее было бы сказать, там не было меча и было всё остальное. Она не была чувствительной девочкой из высшего общества. Вид крови не вызывал у неё ни рвотных позывов, ни чувства отвращения. Кровь — это всего лишь кровь. Но сейчас, зная, кто мог пострадать в этой битве….Рик, Крайс, близнецы… ей было больно смотреть на это. Очень и очень больно.
Она обернулась вокруг себя, пытаясь хотя бы представить, куда он мог деться в этой толчеи. Куда?
— Где ты? — по-аирски прошептала она, вкладывая в свой вопрос такое дикое отчаянье и желание отыскать столь необходимый ей сейчас предмет, что невольно замерла, увидев, как нежно-голубые нити, что она видела время от времени, вновь проявились причудливо переплетаясь между собой, превращаясь в тонкий жгутик, и устремились к совершенно противоположному краю поляны. Она далеко не сразу сообразила, что такое сейчас произошло. Волшебство Севера продолжало удивлять её по сей день. Но когда поняла, то уже не
