Воспоминания о друге заставили мужчину с трудом перекатиться на живот и кое-как встать на четвереньки.
— Демоны, как же холодно, — прошептал он, щурясь и пытаясь разобраться где находится.
Это место больше всего напоминало собой пещеру или что-то подобное. Во всяком случае, пол под ним был каменным и холодным, над головой был потолок. Тут было сыро, влажно, промозгло и темно. Не совсем так, что ничего не разобрать, но к этому нужно было привыкнуть. Пока он бестолково шарил руками вокруг себя, где-то в углу раздался
рваный вздох. Крайс спешно пополз туда, где слышал этот звук. В конце концов, вряд ли это была тварь. Как известно, этим тварям вздохи ни к чему…наверное…
Он и сам не знал, куда ползет, не говоря уже о том, что перед собой не видел ничего, даже собственных рук. Но дополз он достаточно быстро, как раз тогда, когда его ладонь оперлась о что-то мягкое и теплое, а далее последовал сдавленный хрип.
— Рик, это ты? — хлопая куда придется прямо перед собой вопрошал Крайс, чувствуя себя совершенно слепым. — Ты? — наконец его ладони добрались до лица, как он смог догадаться, как и то, что глаза эти закрыты. Он наклонился, пытаясь рассмотреть того, кто был перед ним, но безуспешно.
Озябшими пальцами он ощупывал лицо Рика, добрался до носа, пытаясь почувствовать дыхание. Но руки настолько онемели, что ему это не удалось. Тогда, его ладони заскользили вниз в поисках пульса на шее. С этим он справился. Удары под кожей он чувствовал.
— Жив, — облегченно выдохнул мужчина, обращаясь к силовым потокам вокруг. Он никогда не был сильным Властителем и никогда особенно не сокрушался по этому поводу. Ему всегда казалось, что если он не может чего-то добиться сам, то это лишь потому, что недостаточно старается. Но сейчас, он впервые жалел, что потоки силы столь упрямы в отношении него. Может быть потому, что он такой слабый Властитель, может быть, ещё по какой-то причине, но он не мог нащупать ничего вокруг, чтобы хотя бы попытаться отправить эти силы Рику. Но, казалось, что они попали в какой-то энергетический вакуум. Он ничего не ощущал вокруг.
Крайс тяжело перевел дыхание, и положил свои ладони на виски мужчины. — Если кто-то и сможет нас вытащить отсюда, так это ты, — прошептал он, приводя дыхание в норму, — так, что ты уж постарайся дотащить мою задницу до дома…у меня вроде как дела ещё остались.
Мужчина прикрыл глаза, сосредотачиваясь на том доступном источнике энергии, что у него был. Где-то там, где билось его древнее сердце, теплилась искра его души. Он потянулся к ней всем своим естеством, отчаянно надеясь, что его скромных возможностей хватит, чтобы Рик пришел в себя, а он сам не сгорел, точно крошечная пылинка, брошенная в огонь.
* * *«Мне всегда были безразличны люди, что окружали меня. Я честно это признаю, и мне хватает смелости говорить об этом открыто, не лукавя и не делая вид, что это не так. Раньше я думала, что разница между плохими и хорошими людьми лишь в том, хватает ли у них смелости признать своё лицемерие и вылезти из болота собственной добродетели. Те люди, что делали хорошие поступки, казались мне лжецами и слабаками. Я не верила никому. Это был мой мир, где всё казалось фальшивой блестящей мишурой. Мусором. Я не видела для себя будущего, где иные ценности обретут для меня смысл, кроме моей собственной жизни. Тогда я была слепа… Я была больна… Я была слепой и глухой. Прозрев и обретя слух, я наконец-то увидела. Это до сих пор кажется мне странным, но я учусь смотреть чуть дальше, слышать чуть больше и с каждым разом в моем мире появляется чуть больше смысла и цвета. Это удивительно».
Из размышлений ненаследной принцессы Дома Мэ, Йолинь Тай Мэ.
— Мы откроем портал к лагерю, где произошло нападение, — говорил Джодок стоя на заднем дворе дома, который и впрямь стал домом для Йолинь. Она слушала его, хотя мысли её были далеко отсюда. Всё её естество, точно птица готовая встать на крыло, стремилось вдаль отсюда. Туда, где всё ещё стучало дорогое ей сердце. Туда, где занимался рассвет её новой жизни наполненной смыслом и любовью к мужчине, которого она не была готова потерять. Они пройдут порталом, и она окажется достаточно близко к нему, чтобы если понадобится продолжить путь одной. Ей все равно, что они там будут расследовать. Ей плевать, к какому в итоге заключению придут. Для себя она знает самое важное. Остальное ерунда. Она дойдет, найдет и заберет то, что её. Йолинь всегда была такой. С самого своего рождения, она не привыкла ни сдаваться, ни делиться, ни тем более отдавать то, что считала важным.
Веня проплакала все глаза уговаривая её остаться. Женщина говорила что-то о злой судьбе женщин севера, что-то о том, что мужчины разберутся. Йолинь не слышала и её. Она лишь стёрла своей ладонью слёзы подруги, посмотрела на неё строго и сказала: — Никогда не сдавайся, если всё ещё можешь идти вперёд иначе всё бессмысленно, — сказала она то, во что верила всем сердцем. Она никогда не была излишне религиозной. Её Богом были её убеждения, которым она следовала всегда. Она верила себе и в себя. И то, что
