Она поднялась со своего места и упорхнула.
Леопольд посмотрел ей вслед, затем подмигнул Ростиславу и Ланселоту.
— Вот что, ребята, неплохо бы и нам поразвлечься, а? Как насчет того, чтобы сходить в одно приличное место? Народ там дошлый, с понятием. Про своих порасспрашиваете, может, и найдется следок…
Ростислав сразу согласился, рыцарь не возражал, и было решено выступать немедленно.
— Только ты это, — шепнул Леопольд Ростиславу, — меч-то свой возьми на всякий случай.
— Зачем? — удивился Ростислав.
— А на всякий случай. У нас тут люди, знаешь, разные попадаются, может, и пригодится… Да и не стоит в гостинице такую вещь оставлять…
Огромный зал с белыми колоннами был полон народу. Рыцарь и Ростислав с трудом продвигались сквозь толпу вслед за Леопольдом. В шуме и суете никак нельзя было понять, чем занимаются все эти люди. Они говорили все разом, спорили о чем-то, кто-то кого-то уговаривал, некоторые ругались.
В одном месте внимание Ростислава привлекла странная сцена. Маленький тщедушный человечек вертел в руках ботинок, тщательно его разглядывая и словно бы даже принюхиваясь к чему-то. Над ним с угодливой улыбкой склонился наголо остриженный верзила.
— И сколько у тебя таких? — спросил наконец маленький.
Верзила изогнулся еще больше и вполголоса произнес:
— Полторы тысячи пар.
Маленький плюнул на пол.
— Ладно! Беру!
И они ударили по рукам.
— Идите-ка вы, братцы, пожалуй, на галерею, — сказал Леопольд своим спутникам. — А то еще потеряетесь тут в толпе. Идите, я пока сам справлюсь, а потом вам расскажу, что и как.
Ростислав и Ланселот согласились и стали выбираться из толпы. Они уже поняли, что самим им не удастся ничего разузнать в этой давке.
Галерея была единственным во всем здании местом, достойным внимания путешественников. По стенам здесь висели фотографии и рисунки, а в стеклянных витринах была выставлена для всеобщего обозрения всякая всячина — от белья и консервов до автомобилей. Однако народу в галерее почти не было, жителям Делового Центра почему-то гораздо больше нравилось толкаться в зале.
Рыцарь и Ростислав часа полтора бродили от витрины к витрине, любуясь экспонатами. Наконец в дальнем конце галереи показался Леопольд в сопровождении того самого обритого верзилы, который на их глазах реализовал полторы тысячи пар обуви, показав покупателю один-единственный ботинок. Теперь он почтительно слушал Леопольда, с азартом ему что-то объясняющего.
Ни Ростислав, ни Ланселот не слышали, о чем был разговор, а между тем, содержание его могло бы их заинтересовать.
— Взять хоть те же штаны, — говорил Леопольд. — Скоро в моду войдут такие синенькие, с заклепочками. Конечно, шить их самым первым начнет Мафусаил и сбывать будет на ярмарке по триста. А ты берешь у Мафусаила сто пар…
— По триста? — недоверчиво спросил верзила.
— По триста, по триста. Сколько спросит, столько и дашь… Теперь так. Каждую пару разрезаешь по шву и каждую половину запечатываешь в свой пакет, будто целые штаны. Знаешь, прозрачный такой пакет с Мафусаиловым клеймом? Расфасовываешь и получаешь двести пакетов. Потом на ярмарке же их и сдаешь. По двести пятьдесят. Сечешь? Тут главное — быстро торгануть и испариться.
— А если на следующей ярмарке меня узнают? Это же через две недели всего.
— Ну и что? Не пойман — не вор. Товару при тебе уже не будет — иди, доказывай!
— Хорошо, если они доказывать возьмутся, а если без слов — в зубы?
— Ну, это уж ты сам смотри. Пропусти пару ярмарок или ребят найми в охрану. Вон у меня два орла каких! Ты не смотри, что с виду они не очень. Звери! Особенно вон тот, молодой. Так с мечом и ходит везде. Чуть что не по его, сейчас — хрясь! И ищи голову на ощупь.
— Да-а, — завистливо протянул верзила. — Ну ладно, пойду загляну в контору. Пока!
Он удалился, а Леопольд подошел к Ростиславу и Ланселоту.
— Пока по нулям, — сказал он. — Но вот этот парень, с которым я сейчас говорил, обещал кое-что разузнать. Завтра еще придем, а сейчас — айда домой!
Они снова протиснулись сквозь толпу и уже добрались, было, до выхода, как вдруг Ростислав, поглядев куда-то в сторону, вскрикнул:
— Ой! Да ведь это же…
— Что такое? — обернулись к нему Леопольд и Ланселот.
— Да нет, показалось, — произнес Ростислав в сильнейшем волнении. — Вот что: вы идите, а я сейчас. Я быстро!
Он нырнул в толпу и обеими руками стал прокладывать себе путь в другой конец зала. Рыцарь и Леопольд решили подождать его на улице и отправились дальше.
Оказавшись на свежем воздухе, Леопольд шумно вздохнул.
— Фу! Чертова душегубка! И чего туда столько людей набивается? И главное — все по своей воле!
Он вдруг осекся, потому что из-за угла быстро выкатились четверо молодых людей, державших руки в карманах.
— Вот он! — закричал один из них. — Попался голубчик!
— Здорово, Леопольд! — сказал другой, приближаясь. — Наконец-то встретились, теперь уж поговорим!
Он вынул руку из кармана, и за ней потянулась толстая блестящая цепь.
Леопольд одним прыжком спрятался за спину Ланселота.
— Вы что? — заорал он визгливо. — Я вас знать не знаю! Идите отсюда, а то хуже будет! Где же Ростислав, черт бы его побрал? — добавил он тихо. — Ведь сейчас бить будут…
Парень все приближался, раскручивая цепь так, что она слилась в сверкающий круг.
— А ну, папаша, посторонись, — сказал он Ланселоту. — Сейчас этот тип меня живо вспомнит.
Но рыцарь не двигался с места.
— Прежде чем сразиться с вами, юноша, я хотел бы получить некоторые объяснения…
— Да чего ты с ним цацкаешься, Митяй! — закричали другие нападавшие. — Хочет получить, пусть получает! Не видишь разве — он из той же компании!
— Зубы заговаривает! Тоже, наверное, мошенник…
— Обоих проучим! Врежь ему, Митяй!
Подбадриваемый криками Митяй бросился на рыцаря, но тот легко уклонился от крутящейся цепи и, перехватив поудобнее свою трость, нанес молниеносный удар.
Митяй вскрикнул, цепь вырвалась из его рук и, пролетев несколько метров, угодила в витрину. Стеклянные брызги хлестнули по тротуару, дождем посыпались мелкие осколки.
— Уй-юй-юй! — взвыл Митяй, прижав к животу ушибленную руку. Ланселот опустил трость и пожал плечами, как бы говоря: «Вы сами этого добивались!»
Тут открылась дверь и на крыльцо вышел Ростислав. Он был мрачнее тучи
