Дальнейшее было делом техники. Кирилл, шевеля губами, проговаривал про себя последовательность операций.
Эх, блокнот бы сейчас, и ручку! И знать бы, где взять в этих Вязниках вещество, из которого можно выделить хотя бы элементарные фенолы… Ну ладно – это он, допустим, решит, а вот как обогащать? Самое простое – прогнать через реторту…
Кирилл так задумался, что когда идущий впереди Гарри остановился, на всем ходу воткнулся окулярами ему в спину.
– Стой! – прошипел сзади Рэд, ловя за шиворот. – Жека, ты чего?
Очнувшийся Кирилл увидел, что от головы колонны к ним спешит Джек.
– Олеська людей чует. Мы встали пока.
Рэд кивнул.
– О’кей. Скорей всего, Маринкины ребята, но мало ли.
– Как это – чует? – быстрым изумленным шепотом спросил Кирилл у Лары.
Та досадливо двинула плечом – отстань.
Адапты не любили, когда их называли мутантами. Да это было, строго говоря, и неправильно. Однако Кирилл знал от Сергея Евгеньевича, что у некоторых соплеменников Рэда вместе с адаптированностью к окружающей среде проявлялись необычные способности. Ускорялась быстрота реакции, обострялись слух, зрение – и, оказывается, обоняние тоже.
Кирилл вглядывался в темноту впереди. Интересно, как это – чуять людей?
Командир прочирикал на птичьем языке пароль. В ответ прозвучал радостный, полный надежды отзыв.
– Маринка, – определил Рэд.
Скоро отряд уже здоровался со встречающими. Через минуту – двинулся дальше.
– Вы чего здесь? – Кириллу показалось, что голос Рэда звучит странно. Столько было в простых словах обеспокоенности, внимания и желания помочь. До сих пор ни разу не слышал, чтобы суровый Сталкер таким тоном разговаривал.
– Дорогу чистим, – откликнулась Марина.
В темноте, в защитном комбинезоне было сложно понять, как она выглядит. А голос Кириллу понравился. Приятный голос, только очень усталый.
– Иначе вам не проехать. Думали, вчера закончим, да не успели. Ребята с ног валятся.
– Ясно, – сказал Рэд. – Девчонок и бункерного забирай, а мы с пацанами останемся.
– Да еще не хватало! Сами управимся. И инструментов лишних не брали…
– У нас свои. Знаешь ведь. Вот чего ты каждый раз – как маленькая?
– Спасибо, – тихо отозвалась Марина. А Кирилл подумал, что, кажется, вязниковской командирше – так же, как и Рэду – хочется сказать гораздо больше, чем позволяет себе говорить. – Спасибо тебе, Сталкер.
Рэд не ответил. Мягко, непохоже на себя, высвободил руку, за которую Марина схватилась в порыве благодарности.
– Идите уже, не мешайтесь… Пацаны, топоры – к бою!
Заросли на дороге скоро стали такими густыми, что Марина посоветовала застегнуть капюшон и спрятать руки в карманы. Примерно сотню метров Кирилл и девушки продирались вслед за проводницей сквозь самую настоящую чащу. Было жутко и не до разговоров. Потом они очень быстро шли, гораздо быстрее, чем Кирилл ходил с Рэдом… В общем, донести до Марины спасительную идею сумел только на месте. А поскольку план действий в голове уже полностью оформился, начал Кирилл с конца.
– Марина, скажи, пожалуйста, нет ли у вас в поселке перегонного куба?
Весь следующий день – с того момента, как Марину удалось убедить, что «бункерный» – не сумасшедший, хоть иногда таким и кажется – Кирилл работал, как проклятый.
Перегонного куба в Вязниках почему-то не оказалось. Там не оказалось даже элементарной лабораторной посуды. Глядя на сооруженный абы из чего аппарат для обогащения раствора Кирилл думал, что бункерные коллеги вопросом его предназначения здорово бы озадачились. Спать он не ложился. К пяти часам вечера раствор пошел. К восьми образовалось достаточное количество, чтобы можно было налить в небольшую банку.
– Дальше что? – устало спросила Марина. – Поливать – тут и на один ствол не хватит.
– Поливать не надо. – Пока работал, дальнейшие действия Кирилл успел хорошо обдумать. – На этих растениях ведь есть подобие коры?
– Есть.
– Кору нужно снять. Неширокое кольцо вокруг ствола, двух сантиметров хватит. И еще мне нужна кисть.
Кисть нашлась. Кто-то из Марининых бойцов расчистил ножом на ближайшем стволе борщевика полосу.
Кирилл вспомнил слова Сергея Евгеньевича: «умел бы – перекрестился», наставник всегда так говорил перед началом сложного опыта. Глубоко вздохнул, обмакнул щетину в банку с раствором и провел ею вдоль кольца. Попросил в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Следующее растение надрежьте, пожалуйста! Не стоит терять время, раствор быстро испаряется. И, если не сложно – кто-нибудь, следите за этим стволом. Надрез должен стать коричневым. По моим прикидкам – через двадцать пять-тридцать минут.
– Я послежу, – вызвалась Лара. Кажется, среди присутствующих она одна верила, что из действий «умника» может получиться что-то путное.
Кирилл с обладателем ножа передвинулись к следующему стволу.
– Бункерный, – позвала Лара. – А ничего, что оно уже коричневеет?
Кирилл, подумав, что ослышался, бросился к оставленному под присмотром адаптки стволу.
Это было невероятно! Процесс, результата которого он ожидал не раньше, чем через полчаса, уже начался. А главное, непонятно было, что явилось катализатором. Состав воздуха? Температура среды? Он ведь не мог так ошибиться в расчетах… Но порассуждать Кириллу не дали. От него потребовали объяснений, и их пришлось давать немедленно.
Что изменение цвета является первым признаком омертвения тканей. Поэтому вместо планируемых нескольких часов растение в месте соприкосновения с ядом станет мертвым в течение сорока минут. А возможно, даже быстрее. И спилить засохший ствол будет значительно проще, чем живой.
– Ясен пень, проще, – пробормотала Марина. – Надо же.
Кирилл отдал ей должное – соображала эта девушка, которая тоже не спала весь день, отлично.
– Что стоим, как пришитые? – набросилась она на своих. – У кого с собой ножи – режьте еще кольца! И вторую банку с кисточкой притащите, тут этой бодяги на две хватит.
– Подожди, – заторопился Кирилл. – Еще очень важно, чтобы не разлетались семена! Вот эти зонтики, – он показал на гигантские соцветия над головами, – нужно обрубать и каким-то образом изолировать. Пока растения высыхают, даже спиленные, семена подхватывает и уносит ветер. А они очень живучие, и прорастают заново.
– Так, – скомандовала Марина. – Мешки – все, какие найдете, – тащите сюда! Будем в них эту дрянь запихивать.
– Мешки – жалко, – угрюмо возразил кто-то. – Разве что ткань приволочь – помнишь, в завалах целый склад раскопали? Все равно паршивая, даже на тряпки не годится. Воду ни хрена не впитывает. Кому нужна-то была такая, вся дырявая?
– Тихо, – оборвала Марина. – Ткань – значит, ткань. Неси! И зовите сюда всех, кто по хозяйству не занят. У нас сегодня, по ходу, королевская ночь.
Светлые глаза девушки сияли. Лара потом сказала Кириллу, что давно не видела командиршу Вязников такой счастливой.
В гений «умника» поверили окончательно, когда первый ствол, помертвевший до
