- Больше не посмеете проигрывать сражения!
“А вот это правда, они действительно проиграли, а мы – выиграли. И если бы не белголландский крейсер...”
- В следующий раз пощады не будет никому! Запомните это и передайте остальным!
“Каким еще “остальным”?! Что за пафосный бред...”
- Да здравствует Италия! Да здравствует Империя! Да здравствует его величество король! Да здравствует дуче!!! Разойтись!
Теперь предводитель обернулся к пленным республиканцам, и Джеймс Хеллборн смог хорошенько его рассмотреть. Среднего роста, чуть младше сорока. Загорелое, смуглое лицо, типичный европеец-южанин. Огромный, но совсем не римский нос-картошка — Цезарь бы таким не гордился. Короткая французская бородка, широкая полоска усов над верхней губой, большие черные глаза и пышная рыжая шевелюра — столь пышная, что выбивается из-под каски. М-да, в любой другой армии его бы за такую шевелюру по голове не погладили. Наверно, хорошо быть “драконом смерти”...
Предводитель принялся медленно обходить строй “каталонцев”. Время от времени он останавливался и задавал несколько коротких и более чем банальных вопросов — “имя, звание, должность?” На каком-то этапе очередь дошла и до Хеллборна.
- Корветтен-капитан Хайме Инферно, старший офицер связи, К.И.Р. “Каталония”, – привычно отбарабанил Джеймс.
- Хайме Инферно? – переспросил фашист и расхохотался. – Ха-ха-ха! Да ты такой же “Инферно” как и я! – “Дракон” перешел на английский язык. – Что-то я не узнаю ваш акцент, молодой человек. Англичанин? Американец? Эээ... Неужели канадец?!
- Альбионец, – буркнул Хеллборн. Как уже неоднократно было сказано, легенда позволяла говорить правду о его происхождении. Даже врагу. Лгать не было смысла — здесь было достаточно свидетелей, могущих его разоблачить.
- Альби... онец? — “Дракон смерти” даже не подумал скрыть своего удивления. — Вот это да! Сынок, ты забрался далеко от дома!
- Как и вы, синьор граф, – промямлил Джеймс.
- Что ты такое говоришь? – усмехнулся фашист. – Мой дом совсем рядом! Сардиния — ближайшая итальянская земля — вон там, за горизонтом. Это наше море — Mare Nostrum, территориальные воды Римской Империи! Но постой, – спохватился “дракон”, – ты назвал меня “синьор граф”. Ты знаешь, кто я такой?!
- Я видел вашу фотографию в газете, – соврал Хеллборн. На самом деле, он видел фотографию этого рыжебородого маньяка в личном деле британской секретной службы, копией которого лондонские коллеги любезно поделились. — Вы полковник Ар-ко-но-валь-до Бо-нак-кор-си, — Джеймс Хеллборн произнес это имя медленно и по слогам. — Даже ваши соотечественники с трудом могут произнести или запомнить ваше имя, поэтому вас называют просто граф Росси, “Рыжий граф”.
- Даже мои соотечественники не могут... – “дракон” снова рассмеялся. – А вы смельчак, молодой человек! Не всякий из моих сограждан посмел бы сказать такое мне в лицо! Ну что ж, было приятно познакомиться.
И фашистский полководец зашагал дальше.
Его солдаты тем временем построились напротив пленников и небрежно перезарядили винтовки. Больше того, трое из них сбегали на другой конец корабля и вскоре вернулись с ручными пулеметами. Сообразили, что винтовками тут не обойдешься — ведь республиканцев было гораздо больше, чем приговоренных “сардинцев”.
- Теперь мы сможем погибнуть с честью, — прошептал за спиной Хеллборна пресловутый торпедист-японец.
- Для этого совсем необязательно было покидать “Каталонию”, – ответил ему кто-то из офицеров.
- Я не мог не выполнить приказ моего капитана, – отвечал безумный самурай. – Но теперь я смогу погибнуть с честью...
“Да заткнись ты уже!” – мысленно простонал Хеллборн. – “Погибнуть с честью? Какого черта?! Что здесь происходит? Они не имеют права, мы же военнопленные...”
Но, похоже, “драконы смерти” не собирались соблюдать Женевскую или какую-нибудь другую конвенцию. На корме появился еще один пулемет, крупнокалиберный — фашисты деловито поставили его на станок и теперь заправляли ленту.
Теперь уже не только японский самурай, но и все остальные “каталонцы” поняли, что их ждет. Большинство отнеслось к положению вещей хладнокровно. Подводники принялись прощаться друг с другом, некоторые обнялись, один запел песню про баррикады и злобные ветры — и многие подхватили.
- Эх, жаль, что не у стены, — сокрушался андоррский инженер, — можно было бы нацарапать пару слов на прощание.
- У меня есть блокнот и авторучка! – подпрыгнул другой. – Давайте каждый напишет несколько слов, а потом отдадим блокнот “драконам”.
- И что они будут с ним делать? – иронически поинтересовался третий. – Неужели перешлют нашим товарищам или семьям?
- Есть шанс, что отправят в свою контрразведку, вместе с нашими паспортами и военными билетами, – заметил владелец блокнота. – А когда фашизм будет окончательно повержен, эти бумаги попадут в руки наших братьев и сестер...
- Да вы оптимист, друг мой!
- Что мне еще остается? – развел руками испанец.
Что же касается Джеймс Хеллборна, то он в этот момент пребывал в состоянии тотальной растерянности. Неудивительно, ведь его никогда раньше не расстреливали. Это было новое и необычное приключение.
Тем временем “драконы смерти” наконец-то зарядили станковый пулемет.
- Приготовиться! – завопил граф Росси. – Целься! ОГОНЬ!!!
*
========
*
Вице-адмирал Джеймс Хеллборн сделал паузу, перевел дыхание и налил себе еще одну чашку чая.
- И? Что произошло потом? – нетерпеливо поинтересовался коммандер Томас Макхолланд.
- Как что?! – удивился Хеллборн. – Разумеется, меня расстреляли!
