Всего за несколько минут Тихоокеанский флот прекратил свое существование.
* * * * *
Трудно было сказать, повезло "Посейдону" или наоборот. Это зависело от точки зрения. Обогнувшая Фордейский остров штормовая волна приподняла альбионский клипер в воздух и катапультировала на сушу. Когда пришедший в себя Хеллборн завершил перекличку экипажа, он понял - отделались легким испугом. Во всех смыслах. Оглянулся в ту сторону, где должен был находиться город. Город горел.
- Боцман, раздайте всем "двойные плащи". Ну, эти, с нашитыми альбионскими флагами. И все, что может излучать свет. Если надо, приготовьте факелы. Выставить охрану. ("Хотя вряд ли кто-то попытается угнать наш клипер"). Остальные - за мной. Прежде всего надо выручать наше консульство.
* * * * *
- Что это было?! - почти закричал Фишер.
- Не знаю, но "оно" разорвало дирижабль пополам, - констатировал Рубинчик.
Это был якорь погибшей "Меллоны", отправленный взрывом в небеса. Пронесшийся над гаванью по красивой баллистической траектории, он попал прямо в газовый носитель белголландского цеппелина. Запылавший водород был беспощаден. Уцелевших не было.
- Самое время сменить позицию, - добавил Рубинчик. - Бери фонарь и пошли отсюда! Поднимемся в центральный бастион.
Они успели пробежать метров в десять, как в ночи снова прогремели выстрелы. Но Рубинчик не спешил открывать ответный огонь и остановил Фишера.
- Не стреляйте, черт бы вас побрал! Свои!
Это были Хубилаев с Нутелькутом.
- Поднимаемся в центральный бастион, - еще раз объявил свой план Рубинчик. - Надеюсь, до него еще не добрались. Все равно здесь долго не продержаться.
* * * * *
- Что это было?! - воскликнул граф Макдональд.
- Сядьте на место, Анатолий Павлович, - Пауль ван дер Хам снова поднял оружие и сплюнул. Ковер губернаторской гостиной украсил сгусток кровавой слюны - поверх оседающей пыли.
- Я требую немедленных объяснений!!!
- Я же объяснил вам - мы находимся в состоянии войны. Очень скоро вы начнете получать телефоны... может быть.
- Я более не намерен терпеть... - начал было генерал-губернатор.
- Анатоль! - послышался сверху женский голос. - Анатоль, что случилось?!
Ван дер Хам машинально посмотрел в ту сторону. Макдональд сделал шаг к камину и схватился за кочергу. Оная кочерга вознеслась над головой белголландского консула. Тот машинально спустил курок. Пуля 800-го калибра отбросила губернатора к противоположной стене гостиной, а отдача вернула ван дер Хама на пол.
- Анатоль! Ответь уже наконец!!!
Пауль ван дер Хам тяжело вздохнул и вытащил из кармана еще один патрон.
* * * * *
- Что это было? - спросил капитан Шметилло, выбираясь из-под обломков прожектора и отплевываясь. - Это они нас пытались подорвать? Нет, не похоже. Поручик, вы где?
Поручик Гримальский не отвечал. Несколько секунд спустя Шметилло понял причину.
- Пся крев, как нехорошо получилось.
Он доковылял до двери и забарабанил в нее.
- Эй, как вас там... Верхувен! Вы меня слышите?
Викс ответил не сразу. Голос у него был печальный.
- Я здесь, пан капитан. Вы что-то хотите мне сказать?
- Я готов сдаться. У меня только одно условие, - с трудом выговорил Шметилло.
- Я вас слушаю.
- У меня тяжело ранен товарищ. Вы должны ему помочь.
- Конечно, - легко согласился люггер-капитан. - Мы же не варвары. У нас тоже есть раненые. Их много, черт побери.
* * * * *
- Ну, что тут у нас? - полюбопытствовал штабс-капитан Тиммерманс. - Выходите, выходите. Стройтесь. Кто здесь командует?
Ответа не последовало.
- Кто самый старший по званию? - перефразировал белголландец.
- Я... кажется... - неуверенно ответил один из русских офицеров.
- Представьтесь, пожалуйста, - ласково сказал штабс-капитан. - Я не кусаюсь. - Тиммерманс находился в добром расположении духа и мог позволить себе это. Пока все шло слишком хорошо.
- Генерал-майор князь Воздвиженский, - пленник щелкнул каблуками. - С кем имею честь?
- Штабс-капитан Аксель Тиммерманс, Первый Воздушный Флот. Можно просто Аксель, - снова улыбнулся захватчик. - Но это когда мы познакомимся поближе.
Начало прекрасной дружбы было прервано возвращением отправленного в дозор отряда.
- Потеряли трех человек, двое раненых, взят один пленный, - доложил командовавший отрядом мичман ван дер Капеллен.
- Пленный? - переспросил Тиммерманс. - Мичман, вы видите то же самое, что вижу я?
- Простите, герр капитан?
- Какой же это пленный? - удивился старший офицер. - Я не вижу на нем военной формы.
И действительно, фельдфебель Гольтяков был облачен в самый что ни на есть гражданский костюм, в котором обычно ходят представители среднего рабочего класса - скромный пиджачок с карманами, ну и так далее.
- Опять к своей вдовушке ходил, - прошипел его непосредственный командир, поручик Лашманов. - Эх, Гольтяков, Гольтяков...
- Кто такой? - обратился белголландец к приведенному пленнику.
- Фельдфебель Алексей Гольтяков, сто шестнадцатый Ордена Белого Орла первопрестольного князя Ивана Калиты дивизион тяжелых орудий, ваше благородие! - отбарабанил владелец пиджачка с карманами.
- Назавтра бой - их тысяч пятьдесят! - восхитился Тиммерманс. - А нас всего едва пятнадцать тысяч, - несколько неуверенно продолжил он. Давно это было, хотя годы, проведенные в Петербурге, он до сих пор вспоминал с нежностью.
- Смеяться изволите, ваше благородие? - понуро спросил Гольтяков. - Воля ваша, ваша сегодня взяла.
- Ваш брат-русак без сабли обойдется? - уточнил штабс-капитан.
- Не могу знать, - развел руками фельдфебель. Источник цитат был ему решительно незнаком.
- Ты стрелял в моих солдат? - вздохнул белголландец.
- Так точно. Так вы первые на нас напали. Вы уж не обессудьте. Я вот давеча...
- Мичман, расстреляйте этого человека, - повернулся Тиммерманс к своему подчиненному. - Некто, прикрываясь гражданским костюмом, стрелял в наших солдат. Кто он после этого? Обыкновенный бандит. Расстрелять!
По рядам русских пленников прошло волнение. Поручик Лашманов бросился вперед.
- Послушайте, господин капитан, так нельзя!
- Почему? - удивился викс. - По-моему, очень даже можно!
- Но он же военопленный!
- Военопленные носят военную форму и знаки различия, - снисходительно напомнил Тиммерманс.
- Он был в увольнении! - воскликнул Лашманов.
- Ему следовало вернуться в свою часть, переодеться и только тогда вступить в бой, - заявил белголландец. - В этом случае мы бы не имели к нему никаких претензий. Но в
