* * * * *
Белуши очнулся неизвестно сколько часов спустя от того, что кто-то довольно грубо хлестал его по щекам. Комиссар открыл глаза и добросовестно простонал. К немалому своему удивлению, он сразу узнал стоявшего над ним солдата в фельдграу. Это был тот самый немецкий унтер, шедший в голове колонны с трофейным АК-47. Как ему удалось уцелеть?! Нет, не может быть. Да и с чего он взял, что это тот же самый фашист? Он же смотрел на него всего несколько секунд. Просто похож. Все они на одно лицо...
- Этот еще жив! - тем временем крикнул немец, повернувшись к кому-то у себя за спиной. - Тащите носилки!
- Какие еще носилки?! - прозвучало в ответ. - Добей эту красную сволочь!
- Ты болван, Фридрих! - рявкнул унтер. - У нас приказ! Брать пленных при любой возможности! А если он окажется важной шишкой -- еще и отпуск за него получим! Тащи носилки! Бегом!!!
Комиссар Белуши тем временем осмотрелся по сторонам. Обгоревший корпус Т-59 возвышался справа от него. Все-таки попали... Больше вокруг ничего интересного не было. Все тот же битый камень с кирпичом, слегка перемешанный. Было неудобно лежать -- что твердое упиралось в поясницу -- и комиссар понял, что все еще лежит на своем пистолете. Правая рука была в очень плохом состоянии -- то ли сломана, то ли вообще оторвана, комиссар так и не понял, но с левой все было в порядке. Белуши дождался, пока сразу четыре немца приподнимут его, чтобы положить на носилки и вцепился в рукоятку старого доброго ТТ. Он даже не стал произносить традиционную драматическую фразу, типа "Хрен тебе, а не отпуск" или, например, "Отпуск проведешь в преисподней, там тепло". Просто молча выстрелил в ближайшего гренадера. И так несколько раз подряд.
* * * * *
12 августа в Рим прибыл великий фюрер Адольф Гитлер собственной персоной, сопровождаемый Бенито Муссолини, лицо которого напоминало пресловутую морду побитой собаки. Сопровождаемые ордой телохранителей и толпой иностранных журналистов, великие вожди несколько часов бродили по усмиренному городу. Журналисты непрерывно щелкали затворами фотоаппаратов и жужжали кинокамерами.
- Снимайте, снимайте, синьоры и синьорины, - едва не плакал Муссолини. - Это должен увидеть весь мир! Вы только посмотрите, что они сделали с моей несчастной столицей! О, мой бедный Рим! Готы Алариха не решились на подобное, вандалы и само время пощадили его, но не эти варвары! Эти омерзительные ублюдки...
- Да-да, - поспешно подхватил Гитлер, прежде чем Муссолини скажет что-нибудь такое, о чем ему придется пожалеть, - эти албанские недочеловеки, эти проклятые большевики! Весь мир должен увидеть ужасы и преступления коммунизма! О, как дорого они заплатят за это! Вы только подумайте, господа, если так они поступили с Римом -- то что они сделают с вашими столицами?! Только великая и сильная Германия может защитить Европу от большевизма, поэтому вся Европа -- весь мир! -- должны поддержать Герма...
И на этот самом месте, вопреки всем правилам грамматики, фюрер завершил свою внеочередную пафосную речь, потому что пуля попала ему прямо в голову. Это было настолько невероятно, что даже окружавшие Гитлера телохранители, в том числе бывалые и опытные бойцы СС, на несколько мгновений превратились в потрясенные соляные столбы. Тем временем прозвучал второй выстрел -- на первый взгляд, не менее удачный -- потому что Бенито Муссолини с протяжным стоном схватился за голову и осел на землю. Этот выстрел и вывел телохранителей из состояния шока.
- Там, там, на втором этаже! - завопил один из них, открывая огонь из автомата. К нему присоединились остальные, и вот уже чертова дюжина стволов принялась длинными очередями поливать полуразрушенный дом на другой стороне улицы. Иностранные журналисты с визгом бросились в разные стороны. Почему -- непонятно, никто в них не стрелял и никто не преследовал.
Целая бригада отборных военных врачей (ее держали неподалеку на всякий случай -- но не такой случай!), прибывшая на место происшествия через несколько минут, констатировала смерть фюрера. Муссолини, в свою очередь, остался жив и почти здоров -- вторая пуля всего лишь царапнула по его лысому черепу.
Тем временем изрядно облажавшиеся телохранители Гитлера ворвались в дом, откуда велся огонь и тщательно его прочесали. Таинственный снайпер исчез в неизвестном направлении. На втором этаже лежала винтовка с оптическим прицелом -- самая обычная итальянская винтовка системы Манлихер-Каркано, модель М-91, калибра 6.5 мм. Итальянские военные заводы, должно быть, выпустили миллионы таких винтовок, и в этой войне из них стреляли по обе стороны фронта. Немцы понятия не имели, что из точно такой же трофейной итальянской винтовки, в далеком альтернативном будущем, 22 ноября 1963 года, в городе Даллас, штат Техас, бывший морской пехотинец по имени Ли Харви Освальд стрелял в 35-го президента США Джона Ф.Кеннеди. Поэтому никто из телохранителей не смог оценить иронию. История - хитрая сука, особенно если она повторяется дважды!
Первым из прочих германских вождей на место преступления прибыл Гиммлер. Пять минут спустя он приказал расстрелять телохранителей-неудачников на ближайшем пустыре. Кому они вообще нужны, если не сумели уберечь любимого фюрера?!
Несколько часов спустя новым канцлером Германского Рейха, вождем НСДАП и главнокомандующим вооруженными силами, согласно завещанию фюрера был провозглашен рейхсмаршал Герман Геринг. Все остальные рейхсмаршалы и рейхсфюреры поспешили поздравить нового фюрера и присягнуть ему на верность. Разумеется, каждый из них считал себя куда более достойным наследником покойного Адольфа, но никто не спешил начинать борьбу за власть прямо здесь и сейчас. "Эта война идет не очень удачно, - размышляли рейхсфюреры и партайгеноссе, - поэтому пусть добродушный толстяк Герман пока погреет трон, поиграется в великого полководца, совершит все возможные ошибки... а там и наше время придет".
Геринг произнес торжественную инаугурационную речь, которую транслировали все радиостанции Рейха. Среди прочего новый лидер германской нации поклялся страшно отомстить красным албанским бандитам за смерть любимого фюрера, а также раздавить гидру албанского коммунизма прямо в ее логове. И все такое прочее.
В завоеванный Рим из-за границы вернулся папа римский и отслужил торжественный молебен во славу немецко-фашистского оружия. Король Виктор-Эммануил решил не возвращаться, потому что Муссолини не простил ему предательства и твердо пообещал, что для такого случая готов купить гильотину даже у французов, не говоря уже о более дружественных нациях. Ближайшие сподвижники
