Между невольным желанием раскрыть рот от восхищения и порывом передернуть плечами, отдаваясь власти жутких ощущений, я выбрала первое.
– Словно самый чудовищный кошмар вырвался из самых темных глубин сна. Истерзанная земля несуществующих теней и ее недремлющие вороны. Все как в легендах… Это впечатляет, тревожит… и гипнотизирует. Я… я в восторге! Такие странные штрихи, будто дрожащие от холода! И туман, что хранит свои тайны… У меня мороз по коже! С ума сойти! Что же надо было чувствовать, создавая все это? – я медленно провела пальцами по крылу горбатого стража и, обернувшись к некроманту, спросила прежде, чем встретилась с его взглядом и смутилась:
– Сколько времени занял этот акт творения?
Вопрос и удивил, и озадачил парня, даже не знаю что больше, но он довольно скоро совладал с эмоциями.
– Никак не ожидал увидеть в твоем лице столь искреннее восхищение. Я редко принимаю гостей и не привык к подобной реакции, впрочем, неважно… – некромант вдруг без всякого стеснения принялся расстегивать пуговицы своей рубахи. – Ты действительно хочешь знать ответ?
– С тобой сложно быть откровенной, – процедила я, отворачиваясь от него к картине. Его действия начинали тревожить меня, в голове стала твориться какая-то чертовщина. – Я тоже рисую… но мои рисунки не такие целостные по настроению. И вроде та же четкость и точность, но до такой степени задевать за живое… Наверное, для этого необходимо пробудить в себе нечто опасное, дать ему выход… полную свободу действия… а не искать в искусстве лекарство от скуки.
– Скука… в моем случае именно она правила мной, была моей покровительницей и музой… – признался парень и, шагнув ко мне, понизил голос. – Стоит взойти луне и пролить серебристый свет на стену как картина оживает: туман окутывает выжженную землю, обретает дыхание, а вороны… Вороны это отдельная тема. В такие мгновения хочется говорить об ужасе, овладевающем грешными душами.
– Не упускаешь возможности запугать меня? – недоверчиво спросила я, развернувшись и скрестив на груди руки в защитном жесте. Взгляд против моей воли прошелся по обнаженному торсу парня.
– Не пропадать же времени даром! – непонятно чему усмехнулся некромант и вложил мне в руки свою рубаху.
Я удивленно вскинула брови.
– Пятна лучше отстирывать сразу, – выделяя каждое слово, пояснил он причину своего стриптиза.
Я закрыла глаза и пристыжено кивнула. Все верно. Хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть его ухмыляющуюся физиономию.
– Как твое имя? – спросила я, услышав удаляющиеся шаги.
Под пристальным взглядом изумрудных глаз, брошенным в пол-оборота, виновато пожала плечами и добавила, – запамятовала, стресс и все такое…
– Фицион, – сказал он, распахивая дверцы шкафа.
– Фиц, так сколько времени ушло на картину?
Некромант дернулся как от пощечины, сжал кулаки – на руках проступили синеватые вены. Отвратный скрип дверцы стенного шкафа и непонятная мне заминка с ответом отрицательно действовали на мою нервную систему. Я задала такой простой вопрос, что его так перекосило?
Сдавленно выдохнув, я поняла, что ничего хорошего ждать не следует и поспешила развеять возникшее между нами напряжение шуткой:
– Штаны тоже снимешь? – я указала пальчиком на сливающиеся с темной материей пятна в области, черт, той самой. Стыдливый румянец вновь окрасил щеки, благо у некроманта хватило ума не язвить.
– Не трясись, раздражает… – опомнился он и потянулся за чистой рубашкой. – Расскажи, где достала перо?
– Приняла в дар от одного философа… – послушно ответила я, украдкой изучая бледную, немощную на вид спину, усеянную короткими шрамами. Парень натянул рубашку, оставив ее расстегнутой. Его руки потянулись к завязкам на штанах. Я тут же отвернулась и, терпеливо уперев взгляд в разрисованную стену, дожидалась протянутых для стирки штанов.
– И что же ты сделала этому философу, что он не поскупился на столь щедрый подарок?
– Кое-чему научила, – улыбнулась я (долгих лет жизни попугаю).
– Девушка с опытом, говоришь? Я бы не сказал, судя по той сцене, невольным свидетелем которой стал.
Небрежно брошенные слова резанули слух, однако свое рассуждение, где я желала бы видеть его умозаключения относительно моей просвещенности, я приберегла.
– Возьми. Буду ждать здесь.
Без штанов? И не надейся! Отстираю, развешу сушиться и свалю по-тихому… Ух, ну и манеры у этого повелителя мертвых!
Я приняла штаны и, не оглядываясь, вышла. Едва я успела сделать несколько шагов по направлению к лестнице, как меня окликнул некромант.
Нашел девочку на побегушках! Плод своей неосторожности я согласна исправить, но со всем остальным, путь катится…
Выказывая явное недовольство, я вернулась и, сердито уставившись на Фица, поинтересовалась:
– Забавляешься?
– Тебе в другом направлении, – завязывая шнурок на штанах, пояснил он, даже не глядя в мою сторону.
Я хмыкнула, демонстративно развернулась и пошла в «другом направлении», одной рукой прижимая скомканные вещи к груди, другой дергая ручки запертых дверей.
– Не можешь найти? – усмехнулся Фицион у самого моего уха, вынуждая с испугу подскочить на месте. Едва не вскрикнув, я обернулась и устремила гневный взгляд на наглеца. Искривленные в улыбке губы некроманта поведали о явном интересе парня к происходящему, пагубном для меня интересе.
– Могу - не могу, мне как-то не в досуг бегать по подвалам мужского общежития! Если бы не этот инцидент, я в эту мерзость и не сунулась бы! – раздраженно выплюнула я.
– Во всем есть свои плюсы… – спокойно отозвался некромант, но был грубо перебит.
– Что именно ты считаешь плюсом? Запущенность или полумрак? Может общество членистоногих? – ехидно полюбопытствовала я.
– Оно поприятнее неуклюжих адептов будет, – расплатился Фицион той же монетой.
– Неуклюжие адепты себя не навязывали! – отрезала я.
– Не спорю, паутина и ни на что не годный хлам не производят приятного впечатления,
