То, что мы, собственно, стоим рядом и всё слышим, никого, задница Вольтерова, не волновало. Нас видели, нас знали, просто говорить с нами не хотели, раз мы такие эгоисты и не даём им всем помереть героями. Моему псу пришлось очень громко гавкнуть в воспитательных целях, только после этого все, поворчав, быстренько заткнулись, я прокашлялся и взял слово:
– Господа-товарищи-братаны-корефаны! Простите, но так уж сложилось, что знаковая битва будет происходить у нас, а не у вас. Но! Внимание! Лысина Сократова и Декарт мне в печень! Кто непременно хочет поучаствовать, так милости прошу к нам! Архангельская область, село Пияла, Воскресенский храм, двор православного отца Пафнутия, вам каждая собака покажет. Точного времени не знаю, но предполагаю, что сегодняшней ночью после двенадцати. Ждём-с!
Повисла тишина, прерываемая разве что скрипом мозгов и почёсыванием в затылке. Одно дело – орать на миру, какой ты двадцать девятый панфиловец, и рвать тельняшку за подвиги, но совсем другое – идти с одной гранатой на шесть танков. Тут особого наплыва желающих не было. Даже более того, когда из динамиков раздалось: «Следующий!» – нам с Гессом все дружно уступили дорогу, словно волны морские расступились по велению Моисея.
Мы гордо прошествовали к дверям в офис. За компьютерным столом сидела Марта, красивая и обаятельная, как всегда, и улыбчивая, что не так часто. Увы…
То есть я почти точно знаю, что небезразличен ей, а моего пса она вообще гарантированно любит, но тем не менее улыбаться нам при встрече и визжать от счастья ей начальство не позволяет.
– Тео и Гесс, агент Фролов и его собака, норм. Парни, как же я по вас скучала-а!
Марта привстала из-за стола, абсолютно обворожительная в своих искренних эмоциях и искусительно-прекрасная в тонком испанском свитере с ярким узором, широкой свободной юбке почти до середины голени и чёрных туфельках. Очки она сняла, в розовых ушках висели разные серёжки, типа это модно. А на шее висела тонкая серебряная цепь с розовым камнем в ажурной оправе. Надеюсь, это не подарок Дезмо?
– Руководству так понравилась последняя операция у Пикассо! Мы никого не убили, но резко подняли боевой дух сопротивления французского народа. Вы ведь в курсе, что художника хотели арестовать раз сто, а? Но всегда кто-то там свыше за него заступался, и тогда ему предлагали по линии гестапо уголь, дрова, продуктовый паёк офицеров Третьего рейха, а он всегда отказывался – «испанцы не мерзнут!». Это же почти как «чукчи не потеют!». Круто, да?
Я сделал два шага и обнял её за плечи. Рыжая красавица вздрогнула, опустила глаза, но не вырывалась. Гесс, в свою очередь, подошёл, встал рядом, фыркнул, лизнул её руку и потёрся о колено лобастой головою. Марта опомнилась и кинулась выдвигать ящики в поиске вкусняшек. Нашёлся пакетик «Чипсов из печи» и длинный сникерс с арахисом, доберман был абсолютно счастлив:
– Срочно выходи за меня! Я хороший мальчик!
Моя любимая, словно волна, выскользнула из моих рук и обхватила могучую шею любвеобильного добермана.
– Будь я натуральная сучка… ой! Короче, Гесс, дружище, мне нельзя, я люблю Тео.
– Это правда? – У меня запершило в горле.
– Ты о каком из трёх тезисов? – уточнила она и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Короче, операция «Марта энд Якутянка» утверждена руководством. Всё норм! Не волнуйся! Мне гарантирована полная безопасность, Дезмо отвечает за всё, Система контролирует ситуацию, ок? Вечером с лихвой наваляем им всем!
Я на мгновение прикрыл глаза. Если дело дойдёт до драки, то черноволосая демонесса в алмазах порвёт мою подругу, как волчица кролика. Вряд ли Марта вообще умеет драться, не говоря уж о том, чтобы победить нечисть. Господи, какое «вряд ли»?! Вспомним, как она от обычного-то чёрта по всему Нижнему Новгороду убегала…
– Милая, можно пару личных вопросов?
Гесс поднял на меня недоуменный взгляд, но тем не менее вежливо отошёл в сторонку, сосредоточиваясь на вязнущем в зубах сникерсе. Мы могли говорить с глазу на глаз. Помню, что я хотел спросить её о странной переписке с Дашей Фруктовой, но начал почему-то совсем с другого:
– Ты бы могла… то есть хотела бы… Допустим, если бы просто поехать со мной в Москву, Питер или куда-то там, не знаю, но только вдвоём? Я не говорю, там спать вместе или вообще, я просто не…
– Да.
– …в смысле не хочу давить. Наоборот! Я не давлю, ты свободная женщина, человек или ангел, я же не знаю, как там всё у вас устроено. Может, для вас возможна и естественна лишь платоническая любовь? Тогда я готов быть рядом, я хотел бы, чтобы ты не думала… то есть думала, конечно, но не…
– Да.
– Э-э… я не совсем понял…
– Ты просто не очень умный, – крайне нежно протянула она. – Я люблю тебя. В прямом смысле этого слова. Не из серии «ты мне нравишься, ты симпатичный, у нас есть перспектива, поживём-увидим, ты прикольный, но…». Нет. Я тебя люблю.
– И я тебя.
– Чё, норм, повезло мне… – Марта опустила голову мне на плечо. – Я не всегда свободна, как ангел, но в принципе заводить семью нам не возбраняется. Но я не первородная, имей в виду, ок? Тебя это не пугает?
Как я мог пугаться или нет, если и близко не представлял, что это значит.
– Ну, типа есть ангелы, созданные Всевышним в первые дни Творения. А есть просто люди, которым он даровал ангельские крылья за мученическую смерть, за заслуги перед верой, за что-то там ещё, Ему виднее.
– Из которых ты?
– Меня убили. Страшно. В начале двадцатого века. Нет, я не помню, кто я и кем кому приходилась, просто одна убитая девочка из тысяч погибших в огне Гражданской войны. Мне было на два или три года меньше, чем сейчас. Тео…
– Да?
– Я ничего не могу тебе обещать. Я не знаю, как и что будет с нами…
– Не знаешь? Тогда погладь мой зад!
– Гесс! – в один голос рявкнули мы, и пристыженный доберман опустил уши.
Я дважды глубоко вздохнул, медленно выдохнул через нос и только потом спросил:
– Какое у нас на сегодня задание?
– Никакого, – искренне удивилась рыжая красавица. – Разве вам не сказали? Ну, ок! По плану сегодня вы отдыхаете, а ночью начнётся рубилово.
– Получается, я был прав? – захотелось уточнить мне, но мой вопрос растаял втуне где-то на границе миров и времён. Хорошо ещё конверт отца Пафнутия я оставил на столе. Кажется.
Мы вновь вернулись в наш уютный тёплый дом, пахнущий ладаном, средиземноморскими специями и старым деревом. Благообразный батюшка с седой внучкой, сидя рядышком, словно Дед Мороз со Снегурочкой, только-только вспомнили о нашем отсутствии. Причём и вспомнили-то лишь в том плане, что нас почему-то нет ни за столом, ни под ним.
Даша первой уверенно подмигнула мне:
– На операцию ходили? Бесов гонять весело, в следующий раз с вами махну. Гесс, ты голодный?
Этот кулацкий подголосок тут же завилял обрубком хвоста, сделал
