– Прошу прощения, что вынужден вас перебить, – сказал я, – но откуда вам удалось все это узнать?
– Между отдельными частями тела человека существуют эфирные токи, – пояснил Макалистер. – Есть духовная связь между головой человека и его пальцами, а между его половинами существует эфирная связь. В мире духовном, сэр, нам известно, что происходит с частями наших тел.
– Хорошо, – сказал я, – могу ли я быть чем-нибудь вам полезен в возникшем у вас затруднении?
– К этому я и веду, еще чуточку терпения. То, о чем я рассказываю, произошло в 1814 году, прошло много лет. Я был бы вам весьма признателен, если, по возвращении в Англию, вы отправитесь в Шотландию и навестите моего внучатого племянника. Я уверен, он поступит правильно, отчасти, чтобы восстановить честь семьи, отчасти – для успокоения моей души. Если бы не моя смерть, он никогда не стал бы владельцем имения. Кроме того, там есть еще один момент, на который вам следует обратить его внимание. На надгробии, возведенном над моим туловищем и ногами О'Хулигэна, на этом самом кладбище, имеется эпитафия: «Светлая память капитану Тимоти О'Хулигэну, павшему на поле славы. Покойся с миром». Это не соответствует действительности, – я имею в виду не только грамматически, – и тому, что под ним покоится. Я имею в виду конечности этого ирландца. А кроме того, будучи убежденным и ревностным пресвитерианцем, я решительно протестую против «Покойся с миром» над моими бренными останками. Мой внучатый племянник, в настоящий момент владеющий имением и придерживающийся столь же строгих взглядов, что и я, также будет против. Я понимаю, что эта фраза относится к О'Хулигэну, но здесь все-таки похоронено мое тело, а не его. Так что я попрошу вас в точности изложить все сказанное мною моему внучатому племяннику, а он примет меры, которые сочтет нужными, чтобы перевезти меня в Auchimachie. Что он пожелает сделать с мощами этого ирландского жулика, меня совершенно не волнует.
Я дал торжественное обещание исполнить в точности возложенное на меня поручение, после чего капитан Макалистер, пожелав мне спокойной ночи, слез со стены и вернулся в отведенное ему место.
В том году я не покидал юга Франции, проведя зиму в По. Только в мае следующего года вернулся я в Англию, обнаружив, что за время моего отсутствия накопилась масса вопросов, связанных с моей семьей, требующих немедленного разрешения. Только спустя год и пять месяцев после разговора с капитаном Макалистером у меня появилась возможность исполнить данное ему обещание. Я никогда не забывал о нем, просто был вынужден отложить до лучших времен. Собственные дела настолько поглотили меня, что выбраться на север не представлялось никакой возможности.
Однако, всему рано или поздно приходит конец. И вот, экспресс доставил меня в Эдинбург. Наверное, это самый лучший город на севере, насколько я могу судить. Прежде мне никогда не доводилось бывать здесь, даже проездом. Мне хотелось бы провести здесь пару дней, чтобы получше познакомиться с этими северными Афинами, осмотреть замок и побывать в Холируде. Но долг – превыше всего, и я отправился далее к месту своего назначения, отложив знакомство с Эдинбургом до того времени, когда буду свободен от данного мной обещания.
Я написал мистеру Фергюсу Макалистеру о своем желании повидаться с ним. Я не стал распространяться о том, чем было вызвано это желание, решив за лучше оставить это до личной встречи. Я просто указал в письме, что предметом разговора будет нечто, в значительной степени касающееся его семьи.
На станции ждала коляска, которая и доставила меня в родовое поместье Макалистеров.
Владелец принял меня весьма радушно, выказав себя приветливым хозяином.
Дом был большой и неудобный, находился не в лучшем состоянии, как я успел заметить, следуя за хозяином, требовал ремонта и ухода. Я был представлен его жене и пяти дочерям, – светловолосым, веснушчатым девушкам, нельзя сказать, чтобы красивым, но вполне симпатичным. Его старший сын служил в армии далеко от дома, а второй имел адвокатскую практику в Эдинбурге, так что ни одного из них я не видел.
После обеда, когда дамы оставили нас одних, я поведал ему услышанную мною историю, максимально подробно; он слушал внимательно, терпеливо, не перебивая.
– Да, – сказал он, когда я закончил свое повествование. – Я знаю, что относительно подлинности тела были сомнения. Но в случившихся тогда обстоятельствах было благоразумнее оставить все, как есть. Имелись непреодолимые трудности в расследовании и идентификации. Но ноги, они соответствовали полностью. И завтра же, надеюсь, я покажу вам в церкви очень красивую мемориальную доску на стене, содержащую имя и дату смерти моего двоюродного деда, а также хвалебные слова в его адрес, рядом с соответствующим текстом из Священного Писания.
– Но теперь, когда вам известны все факты, вы, конечно, предпримете все меры, чтобы переправить верхнюю половину капитана Макалистера в ваш семейный склеп?
– Я предвижу значительные трудности, которые могут возникнуть, – ответил он. – Власти города Байонны могут возражать против эксгумации останков, покоящихся в могиле, над которой установлено надгробие капитана О'Хулигэна. Они могут сказать, что совершенно разумно: «А что вы собираетесь, мистер Фергюс Макалистер, делать с частью тела капитана О'Хулигэна?» И мне нужно будет связываться с семьей этого погибшего ирландского офицера.
– Но ведь, – сказал я, – в данном случае, – случившейся чудовищной ошибкой, – все предельно ясно. Мне кажется, нет необходимости усложнять ситуацию, рассказывая властям о том, что у вас в склепе похоронена только половина вашего родственника, в то время как другая половина похоронена в могиле О'Хулигэна. Скажите им, что ваш пра-дядя завещал похоронить себя в семейном склепе в Auchimachie, что в результате недоразумения вам было доставлено тело капитана О'Хулигэна, а капитан Макалистер похоронен под его именем. Все просто, ясно, правдоподобно. А как избавиться от ног, когда останки прибудут сюда, решать вам.
Хозяин некоторое время молчал, потирал подбородок и рассматривал скатерть на столе перед собой.
Затем встал и, подойдя к буфету, сказал:
– Мне необходимо немного виски для прояснения мысли. Вы присоединяетесь?
– Спасибо; мне вполне достаточно вашего прекрасного старого портвейна.
Сразу же после доброго глотка виски, мистер Фергюс
