– Извините, мадам, я всего лишь хотела сообщить вам, что это не Бесси.
– Что – не Бесси? Я имею в виду, что ты хочешь этим сказать?
– Только то, что это не она подсматривала за мной.
– Я вам сказала это с самого начала. В таком случае, кто же это?
– Простите, мадам, я не знаю. Это девушка с рыжими волосами.
– Послушайте, Джейн, вы же отлично знаете, что в доме нет никакой девушки с рыжими волосами.
– Я это знаю, мадам. Равно как и то, что это она подсматривает за мной.
– Будьте благоразумны, Джейн, – у меня голова пошла кругом. – Если в доме нет девушки с рыжими волосами, то как она может за вами подсматривать?
– Я не знаю; но это так.
– Откуда же ты знаешь, что у нее рыжие волосы?
– Я ее видела.
– Когда?
– Сегодня утром.
– В самом деле?
– Да, мадам. Я поднималась по лестнице в задней части дома, когда услышала тихие шаги возле меня – точнее, позади меня; на лестнице темновато, она довольно крутая, ковров на ней нет, в отличие от парадной лестницы, и я была уверена, что кто-то поднимается вслед за мной; я обернулась, думая, что это кухарка, но это была не она. Я увидела молодую женщину в ситцевом платье; свет из окна падал на нее, – и я увидела, что волосы на ее голове – цвета моркови, натуральной моркови.
– Ты видела ее лицо?
– Нет, мадам; она закрыла лицо руками, повернулась и сбежала вниз. Я последовала за ней, но нигде не нашла.
– Ты последовала за ней… куда?
– На кухню. Кухарка была здесь. Я спросила ее: «Не видела ли ты здесь девушку?» И она коротко ответила: «Нет».
– То есть, она ничего не видела?
– Нет. Казалось, она не расположена разговаривать. Но мне кажется, она просто испугалась, после того как я рассказала ей о том, что за мной кто-то подсматривает.
Я на мгновение задумалась, потом медленно произнесла:
– Мне кажется, Джейн, вам следует принять лекарство. У вас галлюцинации. Мне известен случай, очень похожий на ваш; поверьте, это, скорее всего, вызвано недомоганием печени или пищеварения, так что лекарство – лучшее средство. Не думайте о случившемся; эти видения вызваны не чем иным, как давлением на зрительный нерв. Я дам вам одну таблетку вечером, перед сном, другую – завтра, а третью – через день, и, уверяю вас, вы забудете о девушке с рыжими волосами. Вы никогда более ее не увидите.
– Вы так думаете, мадам?
– Я в этом просто уверена.
По здравом размышлении, я решила переговорить с кухаркой, – странноватой, замкнутой женщиной, немногословной, превосходно справлявшейся со своими обязанностями, – но которая мне, по какой-то необъяснимой причине, не нравилась. Если бы я чуть дольше подумала о том, как вести разговор, возможно, мне удалось бы что-то разузнать, но я этого не сделала и, в результате, ничего не узнала.
Я отправилась на кухню, чтобы отдать распоряжения насчет обеда, и неожиданно для самой себя столкнулась с труднейшим вопросом, – что именно следует приготовить из оставшегося куска мяса.
– Рубленые котлеты, мадам?
– Нет, – ответила я, – не нужно. Муж этого не любит.
– Тогда, может быть, крокеты?
– Это те же самые котлеты.
– Мясной пирог?
– Рубленые котлеты, помещенные внутрь теста.
– В таком случае, мадам, я могу сделать хэш.
– Какой-нибудь необычный?
– Да, мадам, с французскими грибами, или трюфелями, или помидорами.
– Хорошо… Да… Наверное… Кстати, о помидорах… А что это за рыжеволосая девушка, которая наведывается к нам в дом?
– Не могу сказать, мадам.
Я заметила, что она отвела глаза, губы ее сжались, а лицо приняло наполовину вызывающее, наполовину испуганное выражение.
– У вас здесь есть друзья?
– Нет, мадам.
– Тогда кто бы это мог быть?
– Не знаю, мадам.
– То есть, вы никак не можете прояснить ситуацию? Это очень плохо, когда в дом приходит человек, – а ее видели наверху, – и никто ничего о нем не знает.
– Совершенно с вами согласна, мадам.
– И вы об этом точно ничего не знаете?
– Это не моя подруга, мадам.
– Она не приходит к вам, она не приходит к Джейн. Джейн мне об этом говорила. Она спрашивала у вас об это девушке?
– Не уверена, мадам. Я не всегда слежу за тем, что говорит Джейн. Порой она слишком болтлива.
– Видите ли, это очень странно, когда кто-то чужой имеет доступ в дом. И очень нехорошо.
– Совершенно с вами согласна, мадам.
Больше я не смогла ничего от нее добиться. С таким же успехом я могла разговаривать с поленом; лицо ее и в самом деле приняло какой-то деревянный вид, когда я попыталась продолжить разговор на интересующую меня тему. Поэтому я, вздохнув, сказала:
– Хорошо, пусть будет хэш с помидорами, – и пошла наверх.
А через несколько дней ко мне вошла горничная.
– Извините, мадам, не могли бы вы дать мне еще одну таблетку?
– Таблетку! – воскликнула я. – Но зачем?
– Я снова видела ее. Она скрывалась за занавеской, и я заметила ее, когда она выглянула, чтобы посмотреть, что я делаю.
– Вам удалось рассмотреть ее лицо?
– Нет; она закрыла его руками и исчезла.
– Странно… Мне кажется, у меня еще осталась пара таблеток подофиллина в коробке, так что можете ими воспользоваться. Однако я предложила бы вам другой способ. Вместо того, чтобы принимать их самой, когда вы увидите ее, или вам покажется, что вы ее видите, эту рыжеволосую девушку, направьтесь к ней с коробкой в руке и пригрозите, что заставите ее их принять. Может быть, это ее остановит.
– Вряд ли она испугается таблеток.
– Возможно, угроза того, что мы воздействуем на нее силой, в случае ее появления, заставит ее изменить свое поведение. Скажите ей, что в том случае, если мисс Бесси или я, встретим ее на лестнице, в комнате, в гостиной, в холле, то поймаем и насильно напоим касторовым маслом.
– Хорошо, мадам, я так и сделаю.
– Попробуйте. Мне кажется, это должно на нее подействовать.
– Спасибо, мадам; ваш совет представляется мне вполне разумным.
Встречала ли Бесси загадочную девушку, сказать не могу. Она больше не разговаривала со мной по этому поводу; вполне может быть, чтобы просто не тревожить меня лишний раз. Я не могла решить для себя окончательно – видели они реального человека, который совершенно непостижимым образом получил доступ в дом, или же это было тем, что обычно называют призраком.
Насколько я могла судить, из дома ничего не пропало. По крайней мере, рыжеволосая девушка не была воровкой. Возможно, она страдала каким-то умственным расстройством, или своеобразным чувством юмора, и, сделав такое предположение, я расспросила всех, кого смогла, не проживает ли подобная особа на нашей улице, где-нибудь в соседнем доме. Однако не получила никакой информации, способной пролить свет на происходящее.
До сих пор я ничего не рассказывала своему мужу. Я хорошо знала, что вместо помощи, услышу от него: «Ерунда!» или что-нибудь в этом духе, а также не совсем лестные отзывы о женском уме. И уж конечно, он палец
