Мёртвое тело розовласой висело посреди комнаты. Её пустые карие глаза утратили живой блеск, а распущенные волосы свисали вниз и закрывали часть лица. Кожа посинела, а на шее виднелся след от петли. Предполагаемая причина смерти — самоубийство. Никто не осуждал девушку, ведь в таком мире, не имея семьи или любимого человека, тебя ничто не держит. Хотя на небесах тебе тоже не особо будут рады, но многим казалось, что смерть в любом случае — лучший выход из всех. К тому же от костлявой никуда не деться обычному смертному. Правда Мирай не собиралась на тот свет так скоро, и её знакомые находились в недоумении от произошедшего. Всё ломали голову, зачем кареглазая повесилась, но скорее всего они никогда не получат ответ на этот вопрос.
Среди толпы стоял хозяин дома, задумчиво оглядывающий труп. Ему было плевать на смертную, единственной проблемой для Кроули являлся поиск нового начальника прислуги. В алых глазах не было ни намёка на скорбь, лишь привычный холод. Осмотрев Мирай с головы до пят, Основатель не увидел признаков насильственной смерти и с облегчением выдохнул — меньше проблем. Мужчина повернул голову в сторону и наткнулся на Вайлети. Девушка стояла, словно столб, и безразлично смотрела прямо в безжизненные глаза умершей. Её сердце билось медленно, а дыхание было размеренным и неглубоким. Спокойная, как удав. Юсфорд несдержанно сглотнул, чувствуя, что его жажда крови всё нарастает. Бессмертный хотел было сделать шаг, но не смог. Голубые глаза смотрели прямо на него… вглубь его тёмной души. Зрачки монстра расширились, а рот приоткрылся, обнажая белоснежные клыки.
«Твои глаза…»
Во взгляде Вай можно было заметить холодное равнодушие… Но аристократ напрягся, ведь в затягивающей синеве пряталось что-то ещё…
«Тебе действительно плевать на Мирай, Вайлети? Или ты лжёшь… отчаянно лжёшь самой себе…»
— Господин, что прикажете? — к Юсфорду подошёл охранник.
— Уберите труп и освободите комнату от ненужных вещей, — бросил мужчина через плечо, на секунду оторвавшись от юной особы. Когда он вновь взглянул на неё, то увидел лишь её спину.
Несколько часов спустя.
Серебристые гладкие волосы переливались на солнце, а капельки пота блестели на лбу. Эрестер с усердием подметала дорожки в парке, напевая под нос грустную мелодию. Что случилось с телом Мирай, никто, кроме подчинённых хозяина, не знал, да и незачем. Всех интересовал лишь один единственный вопрос: «Кто будет вместо неё?» Весьма актуальная тема, ведь никто не желал видеть на месте начальника Нита Норая, кроме него самого, естественно. Вай было без разницы, кто какие должности занимает, так что она просто продолжала выполнять свою нелёгкую работу.
— Ах, какое яркое сегодня солнце. Вам, людишкам, вроде нравится тепло, но ты отчего-то такая напряжённая, — с насмешкой пропел монстр, зная, как тяжко приходится голубоглазой.
«Чёртов монстр! Какого хрена он опять припёрся ко мне? Ещё и издеваться вздумал…»
— Да, я просто обожаю солнце, — ловко замахнувшись метлой, прошептала Эрестер и стиснула зубы от злости.
— Ахах, я так и понял, скотинка, — вампиру определённо нравилось нахальство смертной. Он шагнул вперёд и грубо схватил её за запястье. Девушка развернулась и уставилась на своего хозяина, как на врага.
— Вы что-то хотели? — еле сдерживая себя, молвила Вай.
Основатель ухмыльнулся, глядя в столь притягательные глаза. С минуту они молчали, лишь смотрели друг на друга. Эрестер немного успокоилась, но вновь насторожилась, когда мужская рука коснулась её щеки. Холодные пальцы вампира опустились ниже и остановились прямо на подбородке, приподнимая голову смертной. Кроули наклонился ближе к бледному личику и спросил полушёпотом:
— Неужели тебе действительно плевать на её смерть?
Вайлети замерла, вглядываясь в кровавые глаза и заворожённо слушая собственное учащённое дыхание.
— …Плевать ли мне на смерть Мирай? — поинтересовалась серовласая будто у самой себя и прикрыла глаза, погрузившись в воспоминания…
Вайлети тихо ступала по холодной плитке, держа в руке верёвку. Пальцы на ногах замёрзли, а губы посинели. На улице началась сильная гроза, от которой мурашки бежали по коже. Время от времени гремел гром, и казалось, будто стены вибрируют. Вся прислуга разбежалась по своим комнатам, а охрана развлекалась на первом этаже, мучая новых горничных. Они позволяли себе это из-за отсутствия хозяина, который как раз уехал к Седьмому Прародителю вместе с Хорн и Чесс. Стрелки циферблата показывали час ночи. Посмотрев на часы с неким отвращением, девушка отворила дверь. Перешагнув порог комнаты, Вай отпустила ручку, и дверь громко захлопнулась. Лежавшая в кровати розовласая завертелась и начала просыпаться. Что за неосторожность со стороны убийцы? Нет-нет, у Эрестер всё под контролем. Как и ожидалось, кареглазая проснулась. Она посмотрела на дверь и удивлённо шепнула:
— Кто здесь?
В ответ лишь тишина. Паника начала распространяться по телу начальницы, у неё затряслись колени. Яркая вспышка молнии осветила голубоглазую, и тогда Мирай всё поняла.
— Так это и вправду была ты… Ты убила тех слуг в городе! — медленно сползая с кровати, продолжала шептать девушка.
— Хм… Возможно ты права, а может и нет. В любом случае, их уже не вернуть, смирись. Лучше сейчас тебе подумать о собственной жизни, Мирай, — хладнокровный тон вызвал у розовласой бурю эмоций.
— Ты всегда была такой… Как же я не заметила этого раньше?! Те убийства, жестокость, холодность, отстранённость, равнодушие… Да ты монстр! — давясь горькими слезами, тараторила Мирай, вжимаясь в стену.
— Осознание приходит слишком поздно. Знаешь, говорят, что когда в кровь выбрасывается огромное количество адреналина, то человек начинает лучше соображать. Монстр? Да, так и есть.
Шаг за шагом Эрестер приближалась к своей жертве. Мирай не кричала — знала, что никто ей не поможет, да и вряд ли услышат. Хоть кареглазая понимала, что обречена на смерть, но сдаваться не собиралась.
— Будь ты проклята, Вайлет Кейторо, — эта фраза вызвала улыбку у серовласой, как и последующие действия Мирай.
Кареглазая быстро соскочила с кровати и метнулась в сторону, но её попытки сбежать быстро сошли на нет после того, как Вай обхватила розовласую сзади за шею.
— Проклята, да-а-а… Я уже давно проклята, Мирай. Вся моя жизнь — ад. Проклинай, не проклинай, разницы не будет… Что-то хочешь сказать напоследок?
