– Он что, мертв? – спросила Виолетта.
Она отлепилась от стены и подошла поближе.
– Да, – сказал Себастьян, продолжая смотреть на распластанное на земле тело.
– А когда он…
– Восстанет? – тупо переспросил Себастьян. – Конечно… это да…
Некромант пожал плечами. Он много раз упокаивал нежить, но еще никогда не был причиной чьей-либо смерти. На него напал ступор.
– Послушай, – сказала Виолетта, – даутор Лайм был не очень хорошим человеком. Он бы убил нас. Так что поделом ему.
– Ага, – сказал Себастьян.
– Себастьян!
Виолетта подняла фонарь и потянула некроманта прочь, но с таким же успехом можно было толкать стену.
– Он сейчас восстанет. – Ведьма деликатно кашлянула, стараясь избегать упоминания о том, что Себастьян не сможет упокоить мертвеца, но внутренний голос так и кричал об этом. – Кажется, он дернулся.
– Конечно, бывают случаи, когда покойник просыпается практически сразу после смерти, но немедленное поднятие не является нормой. – Себастьян обрел почву под ногами, стоило ему заговорить о вещах понятных и знакомых. – Так что у нас есть время. Меня больше беспокоит то, что тело могут обнаружить, а это вызовет вопросы. Но не тащить же его?
– Мне как-то не по себе, – призналась Виолетта.
Себастьяну тоже было «не по себе», но он не признался.
Они успели отойти на десяток шагов, не больше, когда услышали возню и хрипы. Даутору Лайму не лежалось на месте. Он оказался из тех редких умертвий, что вскакивают почти сразу.
– Ты же говорил, что он не восстанет! – завизжала Виолетта.
Не сговариваясь, они с Себастьяном побежали.
– Чушь. Я такого не говорил.
Даутор еще не вполне отошел от смертельного сна, поэтому не мог быстро бежать, но он и не уставал. Спасла некроманта и ведьму решетка. Умертвие, натолкнувшись на преграду, зарычало. Виолетта была готова поклясться, что в белесых глазах мелькнуло разочарование. Даутор высунул руку. Ногти отпали, и на их месте уже начали расти когти.
Ведьма взмахнула фонарем и ударила им по решетке. Раздался оглушительный звон. Умертвие отступило назад во тьму и исчезло в лабиринтах тоннелей.
Виолетта и Себастьян переглянулись. Теперь у них появилась общая и очень темная тайна.
Глава 24
В которой звучит пророчество
Гленда следила из окна за элегантной дамой, которая прогуливалась по другой стороне улице туда-сюда. На ней было приметное бирюзовое пальто и красные сапожки. Лицо женщины скрывала густая вуаль, приколотая к модной маленькой шляпке. Но ни одна вуаль не могла скрыть пристальный взгляд, обращенный к окнам особняка. Казалось, этот взгляд мог проникнуть сквозь плотные шторы и выжечь все внутри дома. Или точнее – затопить, потому что дама определенно принадлежала к магам воды.
Гленда ждала, что незнакомка предпримет. По плечам, по походке, по напряжению, которое сковывало женщину, ведьма понимала, кто это. И надеялась, что той не хватит мужества. Или гордость не позволит поговорить с соперницей, и водница просто уйдет. Но та решительно направилась к крыльцу. Через мгновение раздался стук дверного молотка.
Гленда с раздражением задернула тяжелую штору. Сделать вид, что никого нет дома, или поговорить с женой Габриэля? Ведьма никогда не любила выяснять отношения, а в ее жизни этого хватало с избытком. Жены, возлюбленные, подруги просили, требовали, угрожали, умоляли, проклинали, но… если бы это могло что-то изменить! Зря она позволила магистру увезти себя из «Отеля». Хотя этот особняк был гораздо больше мансарды, которую занимала ведьма, и она могла свободно перемещаться между этажами, что делало ее мир не плоским, а объемным, нарушилось то уединение и тайна, в которых она существовала.
Стук повторился.
– Откройте! Я знаю, что вы дома!
Не хватало, чтобы своими криками обманутая жена привлекла ненужное внимание.
– Клянусь, я не уйду, пока мы не поговорим. Вам не нужен скандал, но мне уже нечего терять. Пусть Габриэлю будет стыдно.
По голосу Гленда поняла, что угроза воплотится в жизнь. Со вздохом, понимая, что ничем хорошим такой разговор кончиться не может, ведьма впустила Ортанс Миро – законную супругу магистра Габриэля Миро.
Та вошла и долго смотрела на Гленду.
– Давайте побеседуем в гостиной, – сказала ведьма, устав от игры в молчанку.
Она проводила жену своего покровителя, друга и любовника в элегантную комнату. На обстановку Габриэль не скупился. Бархат, шелк, ценные породы дерева – такая роскошь должна была произвести на госпожу Миро неприятное впечатление. Но та была слишком хорошо воспитана, чтобы начать осыпать Гленду упреками или опуститься до банальной истерики. Хотя истерики были просто пройденным этапом.
Женщины сели друг напротив друга, каждая внимательно изучала соперницу. Их разделял низенький столик, на котором стояла ваза с фруктами.
– Я представляла вас иначе, – наконец сказала Ортанс.
– Красивее? – спросила Гленда.
– Нет. Мне казалось, что вы воплощение зла и коварства, а вы… обычная. Просто женщина.
Это было нетипичное начало разговора в их положении, и Гленда даже ощутила некоторую симпатию к госпоже Миро. Ведьма не могла разглядеть лица Ортанс под вуалью и прочесть эмоции, которая та испытывала. Но в голосе магички не было ненависти, а одна лишь усталость.
– Зачем вы пришли? – спросила она.
Голос ее прозвучал спокойно и мягко, но в нем не было жалости, которая могла бы унизить собеседницу.
Госпожа Миро отвернулась и стала смотреть на картину. Художник был мастером. Он изобразил бушующее море с такой точностью, что казалось, волна с пенной белой шапкой вот-вот выплеснется через раму.
– Скажите, Гленда…
«Она знает мое имя? Хотя, в сущности, это не удивительно».
– …вы любите его? А впрочем, нет. Не отвечайте. Не хочу знать. Я пришла сюда не для того, чтобы копаться в ваших чувствах, если они есть.
– А для чего вы пришли?
Но Ортанс, казалось, не слышала вопроса. Она полностью ушла в созерцание моря, заключенного на холсте.
– Удивительная вещь – любовь. По логике вещей я должна ненавидеть Габриэля. Он разрушил наш брак и мою жизнь. Я больше не надеюсь, что он сможет побороть зависимость и оставить вас. Но не могу… перестать его любить. Понимаете?
Гленда сидела неподвижно. Она понимала, что этот вопрос не требует ответа. Каждый человек несет собственный груз эмоций и переживаний. И можно лишь догадываться, что чувствует госпожа Миро.
Ортанс продолжила:
– Я даже обращалась к ведьмам. Знаете, сначала мне показалось, что отворот принес результат. Но ваше колдовство оказалось сильнее, – она невесело усмехнулась. – Потом я сходила к ведьме, которая предсказывает будущее…
– Не стоит верить предсказаниям, – перебила ее Гленда. – Их смысл становится ясен только тогда, когда они исполняются.
– И тем не менее предсказание было весьма конкретным. Вы просили моего мужа помочь, не так ли? И дело касалось двух ваших подруг…
– Это вам сказала
