- Внешняя агентура доносит о значительном оживлении интереса женской половины населениязамка герцога Педро Голубого, ближайшего соседа нашего подопечного. – Ответил Крюгер, - Аналитический отдел считает, что это всего лишь начало, процесс еще набирает обороты.
- Очень хорошо, - удовлетворенно сказал капитан, - что еще у вас случилось?
- На обратном пути группа, увидела падающий в лес русский самолет. Мы свернули с дороги к месту авиакатастрофы, для проведения спасательной операции.
- Кто сбил самолет? - выпучил глаза капитан, - А если русские подумают, что это сделали мы? Это же…
- Мы его не сбивали. - сказал доктор, - Самолет упал без видимых причин. Место падение группой осмотрено, трупы не обнаружены. Следы пребывания группы на месте катастрофы уничтожены. Русские, даже если и обнаружат самолет, ничего не заподозрят, сэр!
- Никогда не говори никогда, - сказал капитан, - Знаю я этих русских, они очень хитрые. Все их предки, когда-то были коммунистами. Я пересекался с ними несколько раз. Они сначала пьют, то есть бьют, а потом уже разбираются, кто виноват и что теперь делать с трупами. Это их любимые национальные вопросы
От распирающей меня гордости я выглянул из корзины и громко квакнул, чем привлек внимание капитана. Он подошел и заглянул в наше плетеное убежище. Я смело, практически в упор, посмотрел в его серые глаза и метко сбил севшего на кончик капитанского носа комара.
- Спасибо, - сказал он, улыбаясь, но не мне, а доктору, - Я так люблю французскую кухню. Глубоко тронут. Это прекрасный подарок к моему дню рождения. Какие чудесные мясистые молодые лягушки. (Снизу я услышал облегченный вздох пожилой жабы) Кейси, будь любезна, приготовь их к вечеру…
Кейси, на мой взгляд, не очень горела желанием превратить нашу корзинку в братскую могилу.
– Капитан, приготовление лягушачьих лапок, единственный рецепт, которому не успел меня обучить дедушка, перед отбытием на последнее секретное задание.
- Чепуха, - гадко улыбнувшись, сказал доктор Крюгер, - я, хоть и не король на кухне, но как раз помню парочку рецептов. Записывайте, сержант. Надо взять одну чашку муки, штук шесть яиц, шесть столовых ложек оливкового масла. (Капитан стал причмокивать губами от удовольствия) Мелко порубить пучок свежей петрушки, протереть через терку небольшой кусок твердого сыра. (У меня ком подкатил к горлу, и я поклялся себе, никогда не есть больше тертый сыр) Кусочек сливочного масла и … двадцать четыре небольшие лягушачьи лапки. (Сзади раздался приглушенный стон, и половина заколдованных принцесс упала в обморок.) – Крюгер продолжал с садистскими интонациями. – Лягушачьи лапки надо вымыть и высушить полотенцем. (Снова раздался стон, и вторая половина лишилась чувств) Затем их надо обжарить в небольшом количестве оливкового масла до золотистого цвета. Обжаренные лапки надо вынуть из сковородки. – Он с подозрением посмотрел на знакомую сковородку. – Удалить лишний жир бумажными салфетками и вынуть из охлажденных лапок кости.
После этой фразы свет вокруг начал меркнуть, но капитан выхватил меня из корзины и грубо ткнул пальцем в живот.
- Что-то лягушки, какие-то снулые, - сказал он, - не отравиться бы.
- Это у них контузия, от падения самолета, ударной волной все болото оглушило - соврал Крюгер.
- Контузия, это не страшно, это пройдет, меня самого контузило десятки раз. - сказал капитан, - Благодарю за рецепт, доктор, буду рад видеть Вас на банкете. Можете быть свободны.
Доктор лихо щелкнул каблуками и вышел.
- У меня есть к Вам, сержант, один вопрос, - капитан повернулся к Кейси, - очень деликатного характера. (Я увидел, как она начала шарить взглядом по кухне в поисках подходящего тяжелого предмета и слабо задергался в руке у капитана) Капитан собрался духом и зачем-то, зажмурив один глаз, выпалил, - Скажите, сержант - Вы - женщина?
- Капитан, от Вас я такого не ожидала, - Кейси густо покраснела и начала рассеянно вертеть в руках огромный мясницкий нож, - Разве для боеспособности армии имеет значение – женщина я, или девушка?
Капитан осторожно сделал пару шагов назад, подальше от нервно сверкающего свинореза.
- Вы не правильно меня поняли, - сказал он. – Я просто хотел знать, не переодетый ли Вы мужчина!
Кейси дико захохотала. Капитан слегка сжал меня в руке, но ничем больше не выдал своего нервного напряжения. Настоящий мужчина, если не считать его нездоровую любовь к французской кухне. Посмеявшись минут пять, Кейси, не глядя, метнула нож за спину и, близко подойдя к капитану, расстегнула верхнюю пуговицу куртки.
- Сэр, если Вы не доверяете документам и моей медицинской карте, - сказала она, - можете проверить сами. Но учтите – я оставлю за собой право сообщить вышестоящему руководству о вашем недостойном поведении. Вы хотите воспользоваться своим служебным положением, чтобы меня, - она задумалась, - полапать?
- Что Вы, сержант, как могли подумать! - покраснел капитан, - Но при всем моем уважении к вашему героическому деду, эти ваши постоянные вводные о нападении на кухню переходят все границы. Лазарет переполнен, семь пострадавших за неделю – и это в мирное время! Лучшие специалисты выведены из строя. Такое под силу не каждому мужчине. У меня к Вам личная просьба – будьте впредь посдержаннее, иначе через пару недель я останусь без личного состава. - Капитан сунул меня в руку Кейси и вышел из кухни.
Глава 7 О ящике виски, штурме Пхеньяна и целебном свойстве поцелуя...
Конечно, я люблю, когда обнимают девушки. Но когда тебя крепко сжимает в мускулистой руке девушка - боец спецподразделения армии США, то тут начинаешь испытывать смешанные чувства. Особенно, когда знаешь, что она собирается приготовить жаркое из лягушачьих лапок на оливковом масле. Сержант взяла со стола маленький блестящий ножик и принялась задумчиво меня разглядывать, кажется, соображая, как легче вытащить из жареных лап кости. Мне стало очень неловко, во-первых, из-за того, что не одет, а во-вторых, очень не хотелось, чтобы меня жарили. Надо было срочно брать ситуацию в свои руки, но пока она сама держала меня в руках.
Выбрав момент, я издал душераздирающий предсмертный «квак», и бессильно обвис в ее пальцах. Кейси вздохнула и аккуратно положила меня на стол. Я не стал искушать судьбу, вскочил и огромными скачками запрыгал к заветному месту, замеченному мною пару минут назад. Американская повариха перестала скорбить о моей преждевременной смерти, и мой нелегкий путь по кухонному столу был отмечен торчащими из столешницы ножами, вилками, ножами для электрической мясорубки и неизвестными мне острыми столовыми приборами, стоящими на вооружении стран Атлантического блока. Но дольше испытывать судьбу было очень
