— Как? — голос короля понизился до хриплого шепота, пока он изучал влажным языком мою шею, трогая пульсирующую артерию на ней.
— Будто умру, если ты остановишься.
— Я не остановлюсь, моя девочка. Чтобы ты запомнила меня на всю жизнь и однажды вернулась сюда…
Честное слово, я готова была ответить ему «Да, я останусь!» прямо в этот момент. Я желала остаться здесь, в этом невозможно уютном месте. Ловить светлячков, любоваться, как он выразился, неспешной жизнью болота. Понять и принять эту красоту до последней капли, слившись с этим местом в единое целое. Встречать рассветы, которые туманом опустятся над зеленой гладью застоялой воды, наблюдать за отблесками солнца на листьях кувшинок. А на закате слушать… пускай даже кваканье лягушек, а не пение птиц. Что с того? Разве это не уютный звук, отправляющий нас в воспоминания о детстве? И любить, любить друг друга. Каждый день касаться шелковых серебристых волос и чувствовать эту ласку, которую король дарил бы мне.
Я потеряла счет времени. Он то почти бережно любил меня, то впивался в меня и мои губы с порывистой страстью. То мягко гладил руками, то сжимал пальцы на талии едва ли не до боли. То брал меня за запястья, фиксируя их над головой и вонзаясь в меня с яростью, то, будто извиняясь, целовал внутреннюю сторону рук, замедляя темп.
И мы оба пришли к финалу, сплетаясь в тесных объятиях и ловя губами прерывистое дыхание друг друга.
Кажется, я забыла, как дышать, и опомнилась, только когда воздуха стало явно не хватать в легких. Я с шумом его втянула, чувствуя грудью тяжелое тело на себе.
Глава 21
— Извини, — прошептал король, сползая с меня и укладываясь рядом.
Пипец! Передо мной, обычной ночной бабочкой, извиняется клиент. И не просто клиент, а сам король. Не какой-то там Шрек, а король болот! В которого я, кажется, бесповоротно влюбляюсь, как в Себастьяна. Будь моя воля, забрала бы Элизу сюда и жила бы, горя не зная.
— Террилиэль, — вдруг сказал король.
— Что?
Он лег на бок, подпер голову рукой и улыбнулся:
— Меня зовут Террилиэль. Но это тайна. Тс-с-с! — Он приложил палец к губам. — Прошепчешь его, и я приду к тебе. Только никому не рассказывай.
Я моргнула и тоже улыбнулась.
— Хорошо… Тер…рэль…
— Тер-ри-ли-эль.
— Тер-ри-ли-эль, — повторила я, четко проговаривая каждый слог. — Террилиэль.
— Молодец. — Король провел пальцем по моей щеке и губам. — Позавтракаешь со мной?
— Сейчас ночь, — удивленно уточнила я.
— Вот именно. — Он прижал меня к себе и протяжно вздохнул. — Поэтому до завтрака у нас еще есть время поспать.
Неужели! О боги! Спасибо вам! Наконец-то я просто отосплюсь!
И отоспалась. Не заметила, как меня сморил сон в мягких, теплых объятиях Террилиэля. А проснулась от ароматного запаха еды. Потерла глаза, приподнялась на локтях, сфокусировала зрение на сидящем в позе лотоса короля. Между нами стоял поднос с парующим котелком. Пахло ухой. Либо порыбачил, либо крокодила замочил, я с его мышечной массой ничему не удивлюсь. В общем, супец пах так вкусно, что мне было все равно, из какого хладнокровного он сварен, лишь бы слюной не захлебнуться.
— Спросонок ты еще красивее, — улыбнулся король.
Пусть многим его чувство прекрасного казалось странным, а мне льстило. Может, приврал чуток, а все равно приятно.
Я подползла к подносу, взяла деревянную ложку и запустила ее в котелок. Как дикарка, чесслово! Выловив в бульоне кусочки белого мяса и темных водорослей, я подула и потянула немного. По пищеводу прокатился согревающий комок, а вяжущее ощущение во рту лишь усилило аппетит.
— Мм-м, вку-у-усно, — промурлыкала я, прикрыв глаза от наслаждения.
— Хотел приготовить улиток, но они попрятались. Поэтому лягушачий суп, — с гордостью лучшего шеф-повара похвастал король. — Рад, что тебе нравится.
Не факт, что я пришла бы в восторг от улиток, но суп мне действительно понравился, иначе я не опускала бы повторно ложку в котелок.
— Тебя не смущает отсутствие у меня тарелок? — спросил Террилиэль, тоже беря ложку. — Везде принято есть из горы посуды.
— Ничуть не смущает, — ответила я, жадно хлебая суп. — Я из простой семьи. Поэтому мне неважна классификация вилок и бокалов.
Король тоже съел одну ложечку и, облизнувшись, спросил:
— Ты еще придешь ко мне?
— А позовешь? — Я проглотила и посмотрела в его глаза, горевшие надеждой.
— Хоть навсегда.
Я потупила взор на свои колени.
— Навсегда не могу. Я связана с «Соблазном» таким узлом, который развязать могу только сама.
— Прими мою помощь, Таша. Если тебе некуда пойти, я даю тебе приют. Я буду любить тебя, как свою королеву. Я сделаю тебя своей королевой!
— Тер, пожалуйста, не дави на меня. Обещаю, что если позовешь, я приду. Но до тех пор, пока моя проблема не решена, у меня нет права на личную жизнь.
Он тяжело вздохнул и грустно улыбнулся.
— Мой дом — твой дом, Таша. Помни об этом.
Я согласно покивала.
Мы поели, а потом Террилиэль отодвинул камышовую ширму от стены. Там было спрятано огромное зеркало в его рост. Отражение было мутным, резная рама покрылась мелкой коррозией. Король приложил ладонь к центру зеркала, и его поверхность пошла светящейся рябью.
Террилиэль протянул мне руку. Я вложила свои пальчики в его ладонь, приблизилась к нему вплотную и лбом уперлась в его мощную грудь.
— Я буду ждать, — прошептал он, ласково поднял мое лицо за подбородок, и его губы нашли мои.
Мы горячо поцеловались, после чего я сказала: «До свидания, Тер!», — и шагнула к зеркалу. Уверенно переступив через волновую преграду, я очутилась посреди приемного зала, переполненного гостями и девочками «Соблазна». Взлохмаченная, пропахшая болотом, с грязными босыми ногами, с водорослями в волосах, я сразу привлекла внимание Марты. Цокая каблуками, она уверенно приблизилась ко мне, шлепнула меня плеткой по ноге и шикнула:
— Почему ты в таком виде?!
Мой взгляд упал на стоящую в стороне Свеону в окружении ее хихикающих подружек. Скажу, что эти стервы подставили меня, и кто мне поверит? Госпожа Марта? Да ни в жизнь!
— У нас в гостях сам Император! Немедленно вымойся и переоденься!
Внезапно прогремели трубы, а вслед за этим церемониймейстер громогласно объявил:
— Император желает лицезреть весь сад «Соблазна»!
— Поздно, — обреченно выдохнула Марта. — Стой смирно и не высовывайся! Не хватало мне только опозориться из-за такого ничтожества, как ты!
Она подтолкнула меня к выстраивающимся рядам девочек, и я краем глаза заметила восседавшего на троне Императора… Золотоволосый обладатель брутальной огненной бородки, ярко-изумрудных глаз под хмурящимися бровями, широких плеч, королевской осанки и зашкаливающего тестостерона. Длинная белая мантия, открывая одно его плечо, волнами спускалась с трона и ступенек и тянулась почти до ног девочек из первого ряда.
— Фу-у-у,
