Мальчик вырос и стал сказителем. Люди со всего Севера приходили к нему послушать его сказки. Он прожил много лет. Но каждое полнолуние, где бы он ни был, спускался к воде, а моржиха приплывала к нему и они проводили ночи вместе, не понимая языка друг друга…
Ирвен замолчал. Эрик тоже затих, глядя в огонь.
– Какая странная сказка, – еле слышно сказал он.
– Почему странная?
– Мать оставила ребенка, бросила мужа… Это нехорошо…
Моряк задумался. Как объяснить ему смысл того, чего он и сам до конца не понимал?
– Моя мать была из далекой северной рыбацкой деревни, а отец – наследник поместья на границе Арута и Валласа. Они любили друг друга, но мама не могла жить без Севера. Она грустила и чахла в роскошном замке, бывало, и плакала… И однажды отец решил поехать с ней и со мной – я был тогда малышом, – чтобы она смогла снова увидеть свой край, своих родных. Он любил ее…
Мы, люди, очень разные… Нам нужны для жизни совершенно непохожие условия, абсолютно разные вещи. Кому-то море, кому-то горы… Кто-то может чувствовать себя счастливым только среди снегов, а кто-то лишь в безводной пустыне. Если человек не знает, чего он хочет, это не так опасно, как если он знает и лишается этого. Потому что тогда его жизнь иссякает… Семья – это очень важно, но иногда своя жизнь, свой путь оказываются сильнее семьи. Каждый год мать уезжала к себе, в далекую деревню кочевых рыбаков, и брала меня. И этот край, Север, эти лодки стали частью моей жизни, стали частью меня – большей частью…
– Твоя мать еще жива?
– Нет… Она умерла в родах.
– А отец?
- Отец тоже потом умер, от тоски и печали…
– Но мать, она любила твоего отца?
– Да… Но она любила и свой Север. И отец не хотел лишать мою маму того, что составляло такую важную часть ее души.
Они снова замолчали. Костер погас, и только храп Брандона и мерный рокот волн нарушали тишину…
Рано утром ветер стих, и капитан отдал команду к отплытию. Сеть сорвало с места и унесло в море. В первый раз им пришлось возвращаться с пустыми руками…
Фада ходил по пристани, всматриваясь в пристающие баркасы. Вот, наконец, и брат. Он сошел со шлюпа вместе с мальчишкой с белой как лен головой. Рыцарь подумал, что они так похожи, что мальчика можно принять за сына Ирвена. Но у того никогда не было ни жены, ни детей. Его сердце забрало море… Он подождал, пока моряк заметит его, и поспешил навстречу.
– Что-то случилось? С Ландосом? – Ирвен забеспокоился. Никто из братьев никогда не встречал его на берегу.
– Ландос хочет, чтобы мы ехали на север.
Он сделал движение головой, как будто не понимая:
– Подожди… Мы едем все вместе?
– Нет. Его план в том, что мы уходим будто бы на охоту и теряемся в горах. Это даст возможность оставшимся рыцарям Арута потребовать отряд сопровождения, чтобы уйти домой. Наше исчезновение будет предлогом заявить, что им здесь не могут гарантировать безопасность. А мы должны достичь наших границ как можно быстрее.
Они разговаривали на языке Севера, отойдя в сторону от протоптанной дороги между портом и южными воротами.
– Когда мы должны уйти?
– Если у нас получится сегодня вечером, то это будет лучше всего. Вчера отряд солдат под командованием графа Бена вернулся в город. Очевидно, в течение недели армейские подразделения на дорогах Валла-са нам не встретятся.
– Погоди… Это значит, я больше не вернусь в порт? – Ирвен растерянно оглянулся.
– Мы возвращаемся домой, слышишь?! Домой! – Фада не понимал, о чем говорит брат.
- Хорошо… Иди… иди в замок, я тебя догоню.
Моряк развернулся и широким, вразвалку, шагом быстро направился к шлюпу. Брандон и Эрик сворачивали парус. Капитан выпрямился, вытирая лоб, когда он к ним подошел.
– Я не выйду с вами завтра в море.
– А когда? Послезавтра? У вас что-то случилось?
Ирвен замешкался, думая, что ответить:
– Нет, ничего…
– Но ты придешь? Потом?
Брандон не должен был ни о чем догадаться! Никто не должен ничего подозревать!
– Да. Я просто ухожу на охоту в горы… Брату нужен напарник.
– Ну ладно… До встречи, – капитан снова склонился над парусом.
– До встречи! – Ирвен махнул рукой.
Эрик выпрыгнул из корабля и подошел к нему. Спросил тихо:
– Ты уходишь?
– Ты о чем? – рыцарь старался говорить как можно более непринужденно, улыбнулся…
– Ты не умеешь врать. Я тебя больше не увижу?
Моряк оглянулся: вокруг сновали люди с сетями, снастями, тачками, тюками, полными рыбы и устриц. Порт жил своей суетливой жизнью…
Почему ему сейчас так неловко перед этим мальчишкой? Они всего несколько раз вместе выходили в море и почти не разговаривали. Он подумал, что Эрик не отходил от него всю последнюю неделю, старался везде следовать за ним, во всем помогал… Он и не заметил, как этот сирота привязался к нему?
– Возьми меня с собой, – мальчик шмыгнул носом и посмотрел на него злыми глазами.
– Не могу.
– Почему? У тебя есть жена? Дети?
– Нет.
– У меня тоже никого нет. Возьми меня. Я буду твоим сыном… или слугой. Мне все равно, кем быть. Возьми меня, – Эрик схватил его за руку. – Я люблю тебя. Ты мне как отец… И ты мой господин. Я буду делать что угодно для тебя: чистить сапоги, стирать твои вещи… Ты же не сможешь жить без моря и корабля! Всегда хорошо иметь кого-то, кто знает устройство лодки и может разобраться с парусами, кто не будет валяться на дне, плача от страха и плавая в своей блевотине. Я могу раздобыть еду в самых голодных местах, умею попрошайничать и воровать. Обещаю не просить у тебя ни еды, ни воды, ни одежды. Ты ни на миг не пожалеешь, что взял меня! Возьми меня с собой! Пожалуйста…
– Там холодно, Эрик, очень холодно. – Ирвен не отрывал своих глаз от голубых глаз мальчика – таких же, как его собственные. – Ты не сможешь раздеться даже летом. Там нет сочных фруктов, нет вина. Люди Севера поют и танцуют совсем по-другому, чем у вас. Да тебе будет и не понять никого, северяне говорят на своем языке…
Эрик перебил его:
– Я не боюсь ничего! Я выходил в море даже прошлой зимой, когда был небывалый холод, и лед сковал Дницу, и выпал снег. Капитан нашей барки отморозил пальцы на ногах. У нас не было ни одежды, ни еды. Судно унесло в море, и мы три дня болтались под проливным холодным дождем, пока ветер не повернул и мы не смогли достичь берега. И я не жаловался! Сейчас я стал еще сильнее… Спроси у моего капитана, как я вел себя тогда – как взрослый мужчина. Никто не обращался со
