— Ставший блаженным от прикосновения Небесного святым будет считаться, и я озабочусь этим. Однако ты помни: люди злы и алчны. Одни решат, что ты виновен в смерти их друга, ведь это твое оружие пронзило его, другие захотят отнять святой меч силой.
— Разве святой меч останется святым, если его взять лихостью? — не поднимая головы, спросил ходящий.
— Разве ты успеешь сказать об этом, если тать застанет тебя врасплох?
— Правда ваша, лорзан. Я буду осторожен и завтра же покину город на корабле.
— И поступишь правильно.
Рыцарь жестом подозвал своих людей:
— Я счастлив. В юности я читал древние легенды, и мне говорили, что это всего лишь сказания. Что лишь избранные могут увидеть чудо воочию, но сейчас я узрел. Ибо что это было, если не чудо? И я хочу помочь тебе, чем смогу, хранитель меча, которого коснулась Дева Небесная. Вот двое моих людей. Они будут охранять тебя до твоего отплытия. Или же, если хочешь, составь мне компанию. Я буду рад беседе с тобой.
Лорзан с надеждой ждал ответа: верующий в справедливость и Священное Писание воин, который теперь никогда не усомнится в своей вере. Кйорт подумал для вида, но понял, что рыцарь прав. Мести, конечно, он не боится, и охотников за реликвиями тоже, но зачем искушать народ? К тому же гонец из соседней провинции мог приехать не просто так, а потому…
— Для меня будет великой честью отужинать с вами и провести время до отплытия в беседе. До утра еще много времени.
— Отплывешь с «Моржом»? — спросил лорзан.
— Да.
— Осторожней, его капитан хитер и беспринципен, уж я-то знаю… Да что это мы стоим тут, на открытом месте, на всеобщем обозрении, словно продолжение спектакля. У меня апартаменты в «Акульем зубе», туда нам и доставят вино.
— Я уже снял комнату. Там мои вещи, — Кйорт покрутил в пальцах ключ. — Сказали, что пятая комната на третьем этаже.
— Керри, — позвал Энрих, — ты все слышал?
— Да, мессир, — крепко сбитый мужик с аккуратной черной бородой, густыми бровями и узловатыми руками тут же оказался рядом. — Я все сделаю.
Он взял ключ и, бряцая пластинами бахтерца, ушел вперед.
Лорзан взмахнул рукой. Еще один из его людей быстрее стрелы скрылся в «Акульем зубе», другой подошел, выслушал тихий приказ и направился к конным гвардейцам. Кйорт погладил рукоятку аарка и ощутил дрожь, словно у жеребца, рвущегося из стойла. Он усмехнулся и, направляясь за рыцарем, вдруг снова почувствовал на себе взгляд, как тогда – в Ортуке. Вздрогнули чувства. Ходящий оглянулся. Толпа редела: кто-то шел за ними в «Акулий зуб», кто-то дальше по своим делам. В толпе десятки глаз, и кто с неприкрытым вниманием сверлил его между лопаток взглядом, определить, не выдав себя, было невозможно. Одно он мог сказать точно. Силу Нейтрали он не ощущал.
«Что ж, мой ловкий наблюдатель, — язвительно подумал Кйорт, — посмотрим, как ты будешь переплывать море».
Он зашел следом за графом в гостиницу.
12.
12.
Внутри Энрих подошел к супруге и тихо переговорил с ней. Женщина послушно присела в книксене и в сопровождении двух охранников и тройки фрейлин вышла во двор. Глаза ее довольно блеснули, а фрейлины прыснули смешком, потирая руки: наверняка граф позволил им пройтись по торговым рядам и уменьшить пухлость его кошелька. Волнение, нахлынувшее в «Акулий зуб», словно шипящая волна в узкий грот, так же ворчливо откатилось. Посетители снова занимали свои столики. Лорзан лишь взглянул на хозяина гостиницы, и тот, кланяясь подобострастно, приблизился к нему, словно вышколенный пес. «Ему бы хвост, — подумал Кйорт, — он бы завилял».
— Обед мне и господину…
— Кйорт, — подсказал ходящий, выглянув из-за широкого плеча.
— …и господину Кйорту, — приказал граф. — Подать ко мне наверх. И нужна еще одна комната, для графини: ночь я проведу в беседе и не хочу, чтобы нам помешали.
Он бросил в мозолистую ладонь хозяина несколько золотых.
— Я не сильно голоден, — учтиво добавил йерро, — стоит ли беспокоиться?
— Одну смену вместо четырех, деньги оставь, — быстро добавил Энрих, увидев, что владелец гостиницы с сожалением начал отсчитывать сдачу.
Тот от неожиданности вздрогнул — сумма была чрезмерной, — но губы сами собой расплылись в плотоядной улыбке. Он кивнул и бросился выполнять указание, начисто забыв о других постояльцах. Благо для них, что отменно вышколенные подавальщицы не замедлили переключить на гостей свое внимание.
Граф тем временем поманил Кйорта взмахом руки и поднялся по крепкой витой лестнице из черного дуба с резными ясеневыми перилами, которые контрастировали по цвету со ступенями, но были столь искусно украшены резьбой, что вызывали лишь восхищение. Один из телохранителей лорзана, северянин с суровым и недоброжелательным лицом, прошел вперед, легко и бесцеремонно оттерев Кйорта к перилам, словно сбрасывая случайное перышко с одежды. Вежливо протиснулся мимо хозяина и пошел впереди, на расстоянии трех шагов от него. Другой же тихо ступал позади.
Второй этаж гостиницы не уступал богатством первому, но тут было гораздо спокойнее: гвалт трактира едва был слышен. Коридоры, широкие настолько, что двое рыцарей прошли бы не задев друг друга плечами, образовывали квадрат. Вдоль внутренних стен между широких арочных окон выступали фигурные подсвечники из темной бронзы с толстыми дорогими свечами, не дающими копоти, но распространяющими свежий запах и излучающими свет вдвое ярче обычной свечи. На внешней стороне — толстые двери с широкими наличниками, украшенными резьбой и серебряными арабесками. Пол устлан толстыми красными коврами, мягкими настолько, что тяжелая поступь облаченного в полный доспех рыцаря превратилась бы в мягкую кошачью походку. Кйорт удивленно хмыкнул, пройдя вслед за графом в распахнутую телохранителем дверь. Комната была вдвое больше, нежели ходящий себе представлял, и, судя по наличию двери в дальней части левой стены, была не одна. Первая, с камином, большущим столом, тройкой кресел, огромным, почти от пола до потолка, квадратным окном с широкими рамами, тяжелыми бархатными шторами, множеством изящных подсвечников, столиками поменьше, невероятного размера шкафом и тьмой-тьмущей никому не нужных, на взгляд ходящего, украшений и безделушек, явно служила для приема гостей.
Обстановка второй комнаты едва проглядывалась в узкую щелку приоткрытой двери, но достаточно, чтобы определить ее как спальню, гораздо меньшего размера, где почти все пространство занимала кровать с лилового цвета балдахином, расшитым золотыми узорами, и комод с невиданного размера зеркалом. Очевидно, такой номер стоил неприлично больших денег, но был по карману этому графу.
Коренастый телохранитель цепким взглядом бегло осмотрел обе комнаты, плотно прикрыл дверь в спальню и тихо вышел. Можно было не сомневаться, что
