Произнеся эту немного сумбурную и несвязную речь, которая была придумана давным-давно Первым Ходящим, Цеппом, в момент первой присяги и с тех пор стала единственной клятвой всех ходящих перед Принятием, Кйорт опустился на колено, склонив голову.
— Клятва принята, — одновременно сказали молчавшие до сих пор воины за спиной Генерала.
— Клятва принята, — подтвердил сам Генерал и позволил Кйорту подняться.
Ходящий вернулся за спину товарища.
— Генерал, — Цепп глянул прямо в глаза Генералу, хотя для этого приходилось высоко поднимать голову, — йерро продолжают держать свою клятву. Осталось, чтобы Живущие Выше не забыли своих обещаний.
— Не забудем, — пообещал Генерал.
Казалось, он хотел сказать еще многое, но произнес лишь:
— Проведи Ирпича Огу в последний путь, как надлежит.
— Я проведу его, как желал бы он сам, — с вызовом произнес йерро, — теперь он не служит Праведникам. Прощайте, Генерал.
Цепп резко развернулся и пошел к лесной дороге. Феррронтарг поклонился и поспешил следом.
Белое марево не спеша расползалось, облака расступались, и сквозь туман проступили очертания комнаты. Аарк иссохшей гигантской костью лежал на коврах. Кйорт бережно подобрал его и вернул в ножны. Лорзан, тяжело опершись рукой о стол, смотрел, как сверкающий ранее всеми гранями меч обратился в невзрачный кривой бивень элефанта и исчез в ножнах.
— Что это было? — дрогнувшим голосом спросил он.
— Воспоминание, — ответил Кйорт, — очень старое воспоминание, которое я никогда не смогу забыть, даже если сильно захочу. Это моя клятва.
Шум на улице приутих, но Кйорт сознавал, что он всего лишь переместился внутрь гостиницы. Ходящий понимал, что вот-вот раздастся стук в дверь и охрана сообщит лорзану о причинах волнения на улице, но в любом случае, будь то подтверждение его опасений или нет, следовало поторопиться.
— Ты один из них? — дрожащим голосом спросил рыцарь, и в глазах его появился блеск, который следовало тут же притушить, — блеск фанатика. А меньше всего Кйорту нужен был сейчас фанатик.
— Нет, лорзан. Мой народ называется йерро. Вряд ли ты слышал о таком.
Ходящий намеренно перешел на «ты», но Энрих словно этого не заметил.
— А я всего лишь воин. Но я служу Живущим Выше. Таких, как я, называют «ходящими».
Искра потухла. Кйорт удовлетворенно прищурил глаз и быстро продолжил говорить:
— Так уж случилось, что я сейчас среди людей, и не надо расспросов. Большего я не скажу. Ты и без того знаешь сейчас больше, чем любой человек Немолчания. Но я знаю, ты поверил мне, я вижу это в твоих глазах. И ты веришь мне, хотя тебе страшно, и не надо стыдиться этого. И сейчас ты должен помочь мне убраться из города.
— Убраться? — Лорзан вздрогнул, все еще не веря в реальность происходящего.
— Именно. Не сию минуту, а, как я и говорил, на корабле. Я подозреваю, что меня будут искать. Хотелось бы мне ошибаться, но, если нет, тогда ты поможешь мне. Никто не должен меня видеть у тебя в комнате, и никто не должен узнать меня, когда я завтра взойду на палубу «Моржа».
— Искать? — граф все больше удивлялся.
— Конечно, — Кйорт снисходительно улыбнулся: этот рыцарь поможет ему и, если придется, отдаст за него жизнь. — Человеку сложно принять существо иное как друга. Вот и во мне часто видят врага. Если бы ты, без объяснений и надлежащего разговора, увидел, как мое оружие обратилось в кость, едва ли ты послушал бы дальнейшие объяснения. Скорее всего, у тебя было бы одно истолкование, и оно разительно отличалось бы от истины.
Лорзан кивнул, и в этот момент раздался стук в дверь. Йерро отошел в тень комнаты и стал рядом с тяжелой шторой: отсюда ему было видно все, что делается на улице, и слышно, о чем говорят у двери, сам же он слился с темнотой и стал незаметен. Граф шумно выдохнул, приняв властный вид, и отворил дверь. На пороге стоял его телохранитель, а за его спиной виднелась пара крепких солдат из городской охраны.
— Господин, — телохранитель поклонился, — городская стража ищет некоего человека, совершившего преступление в северных графствах и приговоренного к «очищению»…
— Лорзан, — вступил в разговор один из солдат, выходя вперед. На металлическом наплечнике блеснул выкованный знак лейтенанта. — Нам наказано проверить каждое помещение этой гостиницы: тут видели схожего с описанием человека.
— Кем наказано? — насмешливо спросил Энрих.
— Есть указание старосты…
— Старосты? — граф расхохотался в голос. — Старосты! Даже не барона Геннỳ? Даже если бы сам городовой дал такой указ, я бы вышвырнул вас вон. Как вы смеете являться к рыцарю Ирпийского ордена с подобным? Пошли прочь! Керри, вышвырни их.
Телохранитель торжествующе осклабился: похоже, приказ ему понравился. Он хрустнул пальцами и положил руку на плечо одному из солдат, и в следующую секунду тот уже, грохоча металлическими частями своего обмундирования, покатился по коридору.
— Лорзан, — пискнул лейтенант, — у нас приказ! Мы обязаны…
— Скажи, что я не позволил, — благодушно ответил граф. — Я отдыхаю и не желаю, чтобы чернь совала свои носы в мои дела.
Лейтенант поспешно отступил. Бросая косые недобрые взгляды на захлопнутую дверь и на скалящегося Керри, помог подняться товарищу. Вдвоем они под смешки телохранителя лорзана направились к следующей двери.
Кйорт слышал все, что происходило, но слушал вполуха: он рассматривал двор перед гостиницей. Он был оцеплен по периметру: через каждые два шага стояли, поблескивая бахтерцами, треугольными щитами и обнаженным оружием, меченосцы — не менее полусотни душ. И это не расхлябанная воротная солдатня, а вышколенные кирасиры. За первым кольцом было второе, втрое реже, но это были лучники: откуда только тут «Колючие сердца»? Стрелы на тетивах. Внутри дворика прохаживался облаченный в полный доспех воин. Блестящая гравировка на наплечнике кричала о звании капитана. Пробиться через такой строй в открытую было сверхзадачей даже для ходящего, если он не может «шагать», а в Немолчании все обстояло именно так.
Кйорт досадливо поморщился, услышав, что граф не уточнил приметы, но понимал, что лорзан
