– Я уже говорила, что ты молодец? – поинтересовалась Гелла.
– Ты в курсе, что она должна была вернуться?
Сейчас, после ее ухода, меня слегка потряхивало. Внутри. Но внутри не страшно, правда?
– Нет. – Гелла покачала головой. – Думаю, это решилось в последний момент.
Я глубоко вздохнула:
– Ладно. Продолжим?
– Да пора бы уже.
К счастью, сегодня по графику съемок у меня не было сцен с Хеллирией, и это определенно обнадеживало. Зачем Сибрилла приперлась – не понимаю. Поговорить, насладиться моим выражением лица? Ну, очевидно, насладилась. Хотя, судя по выражению ее смазливой мордашки, наслаждение было неполным, не отразилось на нем вселенского торжества.
С чего она вообще передумала?!
– Танни, ау, – позвала Гелла. – Не залипай.
– Где?
– Где ты там залипаешь. Не самое лучшее это место.
– Дай шанс Паршеррду.
Она приподняла брови и замерла с карандашом в руке.
– Прости, что?
– Ты меня прекрасно слышала. Все мы иногда дурим от отчаяния.
– Во-первых, – свирепо сказала Гелла, – посмотри вверх и влево. Во-вторых, я кастрирую Бирека и больше никогда ни слова ему не скажу. А в-третьих, ты реально думаешь, что мне нужны твои советы?
Глаза у меня слегка слезились (вообще достаточно сложно смотреть вверх и влево, когда отовсюду бьет яркий свет, и да, слезились они именно поэтому).
– Ну, ты же думаешь, что твои мне нужны. Так что здесь у нас с тобой все взаимно.
Гелла открыла было рот, потом закрыла его и взялась за дело с таким рвением, что поговорить больше не удавалось никому. Ассистентки летали по ее поручениям как мячики, пришедшая Лира выяснила, что есть я уже не хочу, и спросила насчет кофе, но кофе мне тоже по какой-то странной случайности не хотелось.
Если использовать Сибриллу как средство для похудения, то это вообще супер. Стоит о ней подумать – и аппетит пропадает. Интересно, это только сегодня так будет или вообще? Если вообще, то буду думать о ней почаще.
Потом меня одевали, затем к нам присоединился Бирек, и спустя время Ильеррская готова была выходить замуж. Не знаю, как насчет Ильеррской, но я опять была не готова и всеми силами уговаривала себя, что все происходит так, как должно. Но все равно не могла поверить в то, что сейчас выйду в декорации и услышу не его «Полетели!», а голос Джамиры, и что она там скажет.
– Ну, ты как? – поинтересовался Бирек.
Поинтересовался у меня, тем не менее глядя на Геллу, которая кидала на него ну очень многозначительные взгляды. Молча.
– Хорошо, – сказала я и дернула его за рукав. – Я проболталась. Про Паршеррда. Прости.
Он вскинул брови, потом махнул рукой:
– Да ладно. Ты, главное, иди и сделай все так, чтобы все упали.
Это я могу, да.
– Состояние у меня сейчас прямо как по сценарию, – сказала я. – Так что надеюсь, что все получится.
– Конечно, получится, – усмехнулся Бирек. – Это же ты.
И вытолкнул меня за дверь так шустро, что я не успела ответить.
По пути на съемочную площадку я даже особо не старалась придать своему лицу хоть мало-мальски ильеррское выражение. Стоило мне дойти до поворота к декорациям, как притихшая на время трясучка вернулась, в груди разливалось странное огненно-ледяное чувство, которое я прогнала парочкой глубоких вздохов. Что я, в самом деле, в первый раз, что ли.
Давай собралась и пошла.
Раз, два…
На мысленное «три» я шагнула вперед и увидела Джамиру. Она уже беседовала с актером, с которым нам предстояло играть первую сцену в новой постановке, а заметив меня, махнула рукой:
– Танни! Привет. Иди к нам, есть у меня одна идея…
Я улыбнулась и шагнула вперед.
– Мои чувства к тебе – это танец над пропастью. Рано или поздно я сорвусь, и тогда почувствую крылья, которых я лишилась по воле судьбы. Почувствую так ярко, как если бы они раскрылись у меня за спиной.
Я смотрела в глаза мужчины, за которого собиралась замуж. Смотрела и не чувствовала ничего, ни единого слова из того, что говорила сейчас.
– Мои чувства к тебе – это хождение по хрупкому льду, который уже идет трещинами. Когда я уйду под воду, я буду видеть только твое пламя. Сильнее и ярче которого не знал никогда.
В идеале мы стояли на башне, откуда открывался прекрасный вид на Ильерру, сейчас мы стояли на фоне зелененького полотна. Потом умельцы вроде меня дорисуют все остальное, и будет зрителям и башня и массовка (массовку, кстати, дорисовывать не придется, она тоже будет стоять на фоне зелененького полотна).
– Стоп. Танни, ты вообще где?
В отличие от Гроу, у Джамиры это не звучало как: «Детка, выйди с площадки, тебе самое место в уборщицах». Хотя, может, стоило бы – по крайней мере, когда Гроу на меня орал, мне хотелось орать в ответ, а тут вдруг стало стыдно.
– Извини. Выпала. Такое больше не повторится.
Джамира внимательно на меня посмотрела.
– Повторится, и я хочу знать почему.
На нас пялилась вся съемочная группа. Пялился и мой жених, то есть жених Теарин, с которым мы познакомились до первого дубля. Это, кстати, был третий дубль (первый не состоялся, потому что сбился он, второй показался Джамире унылым дерьмом – да он и был унылым дерьмом, если честно), а третий… третий вот.
– Слишком большой перерыв, – сказала я. – Сложно вот так с ходу влиться.
– Ты все это время не бралась за Ильеррскую? – Джамира приподняла брови.
– Нет.
Ну а что я могла сказать? При одном взгляде на архивы у меня начинал дергаться глаз, я даже сценарий читала только вчера, поздно вечером, и сегодня во флайсе. Слишком много воспоминаний он провоцировал, и по ходу справиться с этими воспоминаниями наскоком не получится. Разве что постепенно.
– М-да. Танни, если есть какая-то проблема, я должна об этом знать.
Проблема в том, что ты не он. Проблема в том, что мы расстались. Проблема в том, что я все еще продолжаю об этом думать, хотя обещала себе, что не стану.
Попробуй тут не стань, когда на тебя пялятся зрачки камер, и каждый осветительный и светоотражающий прибор напоминает о нем. Даже вон тот стул и вон та куртка, брошенная на спинке.
Так, все.
– Нет. Проблемы нет…
– Ну, я бы так не сказал, – меня перебил гаффер, пялящийся куда-то за спину Джамиры.
Я подхватила его взгляд и увидела бодро шагающего Гайера в новеньком хрустящем костюме. На этот раз он явился без шкафообразного сопровождения (видимо, отсутствие Гроу на съемочной площадке придавало ему смелости).
– Почему зависаем? – поинтересовался у Джамиры. – Я, кажется, объяснял, что у нас очень плотный график.
– И я вас прекрасно поняла. Но мы же хотим получить на выходе яркий фильм, а не наспех сляпанную историю, в которую не поверит даже младшеклассник.
– Младшеклассники у нас по рейтингу не проходят, – не остался в долгу Гайер. – Так что мне
