– Да, Тетка Лидия, – сказала я, и Бекка тоже так сказала.
Молодым Послушницам вечно твердили, что им уготована ключевая роль и что от них ждут отваги. Как правило, это означало: надо чем-то пожертвовать – временем, например, или пищей.
– Хорошо. Буду краткой. Во-первых, должна сообщить вам, Тетка Иммортель, то, о чем две ваши соратницы уже знают. Младеница Николь находится в Галааде.
Непонятно, зачем сообщать столь важную весть девочке Агате. Ей же неведомо, как сильно подействует на нас появление столь легендарной фигуры.
– Правда? Ой, Тетка Лидия, хвала! – сказала Бекка. – Какая чудесная новость. Здесь? В Галааде? Но почему не сказали всем? Это же прямо чудо!
– Возьмите себя в руки, Тетка Иммортель, будьте любезны. Далее следует прибавить, что Младеница Николь – единоутробная сестра Тетки Виктории.
– Епта! – вскричала Агата. – Да ладно!
– Агата, я этого не слышала, – сказала Тетка Лидия. – Уважаем себя, знаем себя, владеем собой.
– Извините, – пробубнила Агата.
– Агнес! То есть Тетка Виктория! – сказала Бекка. – У тебя есть сестра! Это же какая радость!!! И Младеница Николь! Тебе ужасно повезло, Младеница Николь такая лапочка.
На стене у Тетки Лидии висел стандартный портрет Младеницы Николь – в самом деле лапочка, но какой младенец не лапочка?
– Можно я тебя обниму? – спросила меня Бекка.
Она ликовала изо всех сил. Грустно, должно быть, что у меня есть родня, а у нее никого – даже ее ненастоящего отца казнили с позором.
– Уймитесь, пожалуйста, – велела Тетка Лидия. – Младеница Николь давным-давно не младеница. Она выросла.
– Ну конечно, Тетка Лидия, – сказала Бекка. И села, сложив руки на коленях.
– Но, Тетка Лидия, если она в Галааде, – сказала я, – где она?
Агата засмеялась. Скорее, даже гавкнула.
– Она в Ардуа-холле, – улыбнулась Тетка Лидия.
Она словно загадки загадывала – и развлекалась от души. Лица у нас, вероятно, были озадаченные. В Ардуа-холле мы знали всех – ну и где же Младеница Николь?
– Она тут с нами, – объявила Тетка Лидия. И повела рукой: – Агата и есть Младеница Николь.
– Быть не может! – сказала я.
Агата – Младеница Николь? То есть Агата – моя сестра?
Бекка сидела, открыв рот, и смотрела на Агату.
– Ну нет, – прошептала она. Лицо у нее было скорбное.
– Прости, что я не лапочка, – сказала Агата. – Я старалась, но мне явно не светит.
По-моему, она хотела пошутить, разрядить обстановку.
– Ой… я не о том… – сказала я. – Просто… ты не похожа на Младеницу Николь.
– Это точно, – согласилась Тетка Лидия. – Зато она похожа на тебя.
Это правда – ну, отчасти: глаза – да, а нос – нет. Я глянула на руки Агаты, в кои-то веки сложенные на коленях. Хотелось попросить ее растопырить пальцы, сравнить с моими, но я побоялась ее обидеть. Нехорошо, если она решит, что я слишком настойчиво требую доказательств ее подлинности или отталкиваю ее.
– Я очень счастлива, что у меня есть сестра, – вежливо сказала я Агате, отчасти преодолев шок.
У нас с этой неуклюжей девочкой одна мать. Я должна постараться.
– Вам обеим очень повезло, – сказала Бекка. С тоской в голосе.
– Ты мне тоже как сестра, – ответила я, – а значит, Агата и тебе все равно что сестра.
Я не хотела, чтобы Бекка оказалась третьей лишней.
– Можно тебя обнять? – спросила она Агату, то есть Николь – видимо, дальше в этом моем повествовании надо называть ее так.
– Ну, наверное, – ответила Николь.
И Бекка легонько ее обняла. Я последовала Беккиному примеру.
– Спасибо, – сказала Николь.
– Спасибо вам, Тетка Иммортель, Тетка Виктория, – вмешалась Тетка Лидия. – Вашим духом приятия и общности можно только восхищаться. А теперь я попрошу у вас абсолютного внимания.
Мы все обернулись к ней.
– Николь у нас надолго не задержится, – сказала Тетка Лидия. – В скором времени она покинет Ардуа-холл и возвратится в Канаду. С собой она увезет важное послание. Я хочу, чтобы вы обе ей помогли.
Тут я изумилась. Почему Тетка Лидия ее отпускает? Ни одна новообращенная никогда не уезжала назад – это измена, а поскольку речь идет о Младенице Николь, это в десять раз хуже измены.
– Но как же так, Тетка Лидия? – спросила я. – Это нарушает закон и Волю Божию, провозглашенную Командорами.
– Совершенно верно, Тетка Виктория. Но и вам, и Тетке Иммортель я подбросила уже немало секретных документов – вы же их читали, вы разве не сознаете, сколь удручающая коррупция ныне царит в Галааде?
– Да, Тетка Лидия, но ведь…
Я не знала наверняка, доставались ли уголовные досье и Бекке. Мы обе свято блюли гриф «Совершенно секретно»; что еще важнее, мы обе хотели друг друга уберечь.
– Поначалу Галаад ставил пред собою чистые и благородные цели – тут у нас разногласий нет, – сказала Тетка Лидия. – Но все это изуродовано и измарано эгоистами и властолюбцами, чему найдется немало аналогов в истории. Вы же наверняка хотите это исправить.
– Да, – кивнула Бекка. – Мы хотим.
– И не забывайте своей клятвы. Вы обещали помогать женщинам и девушкам. Надеюсь, вы это всерьез.
– Да, Тетка Лидия, – сказала я. – Мы всерьез.
– И вот так вы им поможете. Далее: я ни к чему не хочу вас принуждать насильно, однако должна выразиться предельно ясно. Я поделилась с вами тайной – о том, что Младеница Николь находится здесь, а вскоре увезет отсюда мое послание, – и отныне каждую минуту; что Очи остаются в неведении, вы предаете родину. Вас могут сурово покарать – или даже ликвидировать, даже если вы сообщите Очам, потому что вы все-таки молчали, пускай лишь секунду. Нет нужды говорить, что казнят и меня, а Николь предстоит жизнь попугая в клетке. Если она не подчинится, ее тоже убьют, так или иначе. И убьют, не колеблясь: вы же читали досье.
– Нельзя с ними так! – сказала Николь. – Это несправедливо, это эмоциональный шантаж!
– Я понимаю твою позицию, Николь, – сказала Тетка Лидия, – но подростковые представления о справедливости здесь неуместны. Держи свои соображения при себе, и если хочешь снова увидеть Канаду, разумно считать это приказом.
Она опять обернулась к нам:
– Вы, конечно, вольны принять решение самостоятельно. Я выйду; Николь, пойдем. Оставим твою сестру и ее подругу наедине – им потребно все взвесить. Мы вернемся через пять минут. Мне понадобится просто «да» или «нет». Подробности миссии я вам со временем сообщу. Идем, Николь.
И она за локоть вывела Николь из кабинета.
Глаза у Бекки были огромные и испуганные – у меня, вероятно, тоже.
– Мы должны, – сказала Бекка. – Нельзя, чтоб они погибли. Николь твоя сестра, а Тетка Лидия…
– Что мы должны? – спросила я. – Мы даже не знаем, чего она хочет.
– Она хочет послушания и верности, – ответила Бекка. – Она же нас спасла, помнишь? Нас обеих. Мы должны сказать «да».
Из кабинета Тетки Лидии Бекка отправилась в библиотеку на дневное дежурство, а мы с Николь вместе пошли к нам в квартиру.
– Раз мы теперь сестры, – сказала я, – можешь наедине звать меня Агнес.
– О’кей, я постараюсь, – ответила Николь.
Мы вошли в гостиную.
– Я хочу тебе кое-что показать, – произнесла я. – Подожди.
Я пошла наверх. Две страницы из папки Родословных я хранила под матрасом, сложив много-много раз. В гостиной я аккуратно развернула их и разгладила. Николь, как и я, невольно потянулась и ладонью накрыла фотографию нашей матери.
– С ума сойти, – сказала Николь. Убрала руку, опять вгляделась в портрет. – Ты как считаешь, я на нее похожа?
– Вот я тоже про это думала.
– Ты ее хоть чуть-чуть помнишь? Я была, видимо, слишком мелкая.
– Не уверена. Порой вроде бы да. Я как бы что-то помню. Был, кажется, другой дом? Я, возможно, куда-то ехала? Или это я сама себе намечтала.
– А наши отцы? – спросила она. – И почему тут все имена зачеркнуты?
– Наверное, это нас пытались так
