– Спасибо, что показала. Но, по-моему, хранить это не стоит. А вдруг найдут?
– Это да. Я хотела вложить обратно, но папка исчезла.
В итоге мы решили порвать страницы на мелкие клочки и спустить в унитаз.
Тетка Лидия сказала, что для предстоящей миссии нам надлежит укрепить разум. А тем временем полагалось жить по-прежнему и ничем не привлекать внимания к Николь, не вызывать подозрений. Задача была нелегкая, поскольку мы боялись; я, к примеру, жила в неотступном ужасе: если Николь раскроют, нас с Беккой тоже обвинят?
Вскорости я и Бекка должны были Жемчужными Девами уехать из страны. Мы поедем или у Тетки Лидии другие планы? Оставалось только ждать. Бекка изучила стандартный путеводитель Жемчужных Дев по Канаде – валюта, обычаи, как делать покупки, в том числе по картам. Подготовилась гораздо лучше меня.
Когда до церемонии Блага Дарения оставалось меньше недели, Тетка Лидия вновь вызвала нас к себе в кабинет.
– Вы поступите так, – объявила она. – Я договорилась, что Николь примут в одном из наших загородных Домов Отдыха. Все бумаги готовы. Но вместо Николь поедете вы, Тетка Иммортель. А Николь займет ваше место и поедет в Канаду Жемчужной Девой.
– То есть я не поеду? – пришла в смятение Бекка.
– Вы поедете позже, – сказала Тетка Лидия.
Уже тогда я заподозрила, что она врет.
XXI
Мало не покажется
Автограф из Ардуа-холла59Мне представлялось, будто все устроилось как нельзя лучше, но прекрасный план по воле рока не преуспеет[71], а беда не приходит одна. Пишу в спешке, на исходе весьма напряженного дня. Кабинет мой обернулся нынче каким-то Нью-йоркским центральным вокзалом (прежде чем сие почтенное сооружение превратилось в груду битого камня в Манхэттенскую войну): пешеходное движение текло сплошным потоком.
Первой меня навестила Тетка Видала – явилась сразу после завтрака. Тетка Видала и плохо переваренная каша – сочетание тягостное; я поклялась себе, что употреблю мятный чай при первой же возможности за ним послать.
– Тетка Лидия, возникла проблема, к которой я хотела бы срочно привлечь ваше внимание, – сообщила Тетка Видала.
Про себя я вздохнула.
– Ну конечно. Садитесь, прошу вас.
– Много времени я не отниму, – сказала она и устроилась поудобнее, явно намереваясь поступить вопреки собственным словам. – Меня беспокоит Тетка Виктория.
– Так. Они с Теткой Иммортель вскоре должны отправиться с миссией в Канаду.
– Вот об этом я и хочу с вами посоветоваться. Вы уверены, что они готовы? Для своих лет они слишком молоды – даже моложе других Послушниц своего поколения. Ни одна из них никогда не сталкивалась с внешним миром, но у прочих имеется хотя бы твердость характера, которой недостает этим двум. Они обе еще не окрепли, так сказать; они будут чересчур падки на материальные соблазны Канады. И вдобавок, на мой взгляд, Тетка Виктория может стать перебежчицей. Она замечена за чтением сомнительного свойства.
– Надеюсь, вы не Библию полагаете сомнительным чтением? – сказала я.
– Разумеется, нет. Я говорю о ее собственной Родословной из Генеалогического Архива. У нее могли завестись крамольные идеи.
– У нее нет доступа в Генеалогический Архив Родословных, – заметила я.
– Кто-то принес ей документы. Я случайно видела их у нее на столе.
– Кто мог так поступить без моего разрешения? – спросила я. – Я расследую это дело; непокорства я не потерплю. Однако я убеждена, что Тетке Виктории крамольные идеи уже не причинят вреда. Вы полагаете ее незрелой, а вот я считаю, что она замечательно повзрослела и укрепила разум.
– Хлипкая личина, – ответила Видала. – Представления о теологии у нее очень слабые. Понятие о молитве несуразное. Ребенком она была легкомысленна, на занятиях в школе строптива, особенно на Рукоделии. И вдобавок ее мать была…
– Я знаю, кто была ее мать, – перебила я. – То же самое можно сказать о наиболее уважаемых молодых Женах, чьими биологическими родительницами были Служанки. Однако разврат подобного сорта необязательно передается по наследству. Ее приемная мать была образчиком добродетели и смиренного страдания.
– Тавифа – да, я согласна, – ответила Тетка Видала. – Но, как мы знаем, изначальная мать Тетки Виктории – случай особо вопиющий. Она не просто презрела свой долг, оставила свой пост и бросила вызов тем, кого Господь Своей Волей поставил властвовать над нею, – она к тому же была главной движущей силой при краже Младеницы Николь из Галаада.
– История древнего мира, Видала, – сказала я. – Наша задача – спасти, а не приговорить на случайных основаниях.
– Что касается Виктории – безусловно; но эту ее мать надо бы разрезать на двенадцать частей.
– Несомненно, – сказала я.
– Ходят правдоподобные слухи, что в довершение всех прочих своих предательств она в Канаде работает на разведку «Моего дня».
– Тут выиграли, там проиграли, – сказала я.
– Подход странный, – заметила Тетка Видала. – У нас тут не спорт.
– Весьма любезно с вашей стороны высказать свои соображения о допустимых речевых средствах, – сказала я. – Что до вашей оценки Тетки Виктории, дерево узнаем по плодам. Я уверена, что свою миссию в Канаде она выполнит весьма успешно.
– Посмотрим, – с полуулыбкой ответила Тетка Видала. – Но, если она дезертирует, будьте добры вспомнить, что я предупреждала.
Следующей прибыла Тетка Хелена – изо всех сил пыхтя, прихромала из Библиотеки. Ноги ее мучают все сильнее.
– Тетка Лидия, – сказала она. – Я считаю, вы должны знать, что Тетка Виктория без разрешения читает собственную Родословную из Генеалогического Архива. Мне видится, что это весьма неблагоразумно ввиду того, кто была ее биологическая мать.
– Тетка Видала мне только что доложила, – ответила я. – Как и вы, в силу духа Тетки Виктории она не верит. Однако Тетку Викторию очень хорошо воспитывали, и она получила прекрасное образование в одной из центральных наших Школ Видалы. Вам тоже кажется, что воспитание проигрывает наследственности? В каковом случае изначальная греховность Адама пятнает нас всех, невзирая на упорные наши старания ее искоренить, и, боюсь, наш галаадский проект обречен.
– Ну разумеется, нет! Я ничего такого не имела в виду, – всполошилась Хелена.
– Вы-то читали Родословную Агнес Емимы? – спросила я.
– Да, много лет назад. К ней тогда был допуск только у Теток-Основательниц.
– Мы приняли верное решение. Если бы сведения о том, что Младеница Николь – единоутробная сестра Тетки Виктории, широко распространялись, это пагубно сказалось бы на ее развитии в детстве. Сейчас я думаю, что и в самом Галааде некоторые неразборчивые в средствах лица, прознай они об этом родстве, могли бы использовать Тетку Викторию как разменную монету, дабы заполучить Младеницу Николь.
– Я об этом не подумала, – сказала Тетка Хелена. – Конечно, вы правы.
– Вам, вероятно, любопытно будет узнать, – продолжала я, – что «Мой день» об их родстве осведомлен: Младеница Николь уже некоторое время у них. Есть мнение, что они, возможно, захотят ее воссоединения с растленной матерью, поскольку приемные родители Младеницы Николь скоропостижно скончались. При взрыве, – прибавила я.
Тетка Хелена заломила свои птичьи лапки:
– «Мой день» не знает жалости – они не смутятся поместить ее под опеку аморальной преступницы или даже принести в жертву эту невинную юную жизнь.
– Младенице Николь ничего не грозит, – сказала я.
– Хвала! – сказала Тетка Хелена.
– Впрочем, Младеница Николь пока не ведает, что она – Младеница Николь, – продолжала я. – Но мы рассчитываем в скором времени узреть, как она по праву займет свое место в Галааде. Сейчас появился шанс.
– Сердце мое ликует. Но если она прибудет к нам, вопрос ее происхождения следует поднимать осторожно, – сказала Тетка Хелена. – Подготовить ее и сообщить помягче. Подобные открытия могут травмировать ранимую душу.
– Полностью разделяю ваше мнение. Между
