Ищу мальчика-помощника за кров и еду.
Обращаться напрямую к магу Эликсу на эту баржу.
Я готова прыгать от радости. То, что нужно! Какое невероятное везение! Не иначе здесь, на заплеванной пристани, сошлось все космическое равновесие, – как еще объяснить приплывший прямо мне в руки шанс?
В следующую секунду меня охватывает отрезвляющий страх.
Нет-нет-нет, это же безумие! Чтобы я ступила на борт незнакомой баржи и нанялась непонятно к кому? Да ни за что на свете! Это слишком опасно.
Пытаюсь договориться с собой. Но меня теперь двое: одна переминается в нетерпении, как наивная девчонка, другая, повзрослее, сложив руки, строит недоверчивую гримасу, совсем как мама, когда ее обуревают сомнения.
:)) Это объявление как будто специально для тебя! Идеальный способ найти занятие на ближайшие дни.
:((Опомнись! Ты просто хотела напугать родителей. Погуляла – и хватит с тебя.
:)) Тебе подворачивается блестящая возможность доказать им, что ты можешь быть самостоятельной!
:((Этот Эликс причалил среди ночи. Разве не подозрительно? Нет уж, лучше не рыпаться.
:)) Предпочитаешь забиться в сырую грязную дыру и извозиться в собачьем дерьме?
:((Фу…
:)) Здесь хотя бы обогреют и накормят. От тебя будет польза, разве плохо?
:((Слишком опасно. Видела матросов? Сама же сравнила их с висельниками.
:)) Прекрати. Ты хотела доказать, что можешь брать на себя ответственность? Вперед! Сейчас или никогда.
Я перечитываю строки с изящными завитушками и направляюсь к барже. Решение принято.
Глупо упускать шанс испытать себя.
Поднимаюсь по скользкому мостику, ступаю на борт. Путь указывает светящаяся стрелка. Проход, коридор, лесенка. Деревянная дверь. На ней вырезаны такие же вензеля, как на объявлении. Еще здесь красуются три строки нечитаемых зеленых рун. Прочь сомнения, я на верном пути.
Не зная, как поступить, делаю первое, что приходит в голову: стучу три раза.
Тишине, кажется, нет конца. Потом слышу голос:
– Войдите.
Я сдергиваю с головы бейсболку, нажимаю на позолоченную ручку, толкаю дверь. Что ждет меня за ней? Что-нибудь в африканском или цыганском стиле? Ковры, гобелены, свечи, ладан? Хрустальный шар для гадания? Или змея-альбинос, свернувшаяся в бежевом бархатном кресле?
Я далека от реальности.
Ох как далека!
Если бы не свисающие с потолка люстры, я бы решила, что попала в приемную госучреждения. За деревянной стойкой, перегораживающей всю комнату, сидит мужчина, вылитый банкир с Дикого Запада: круглые очочки, гладкие темные волосы, сдвинутая на затылок зеленая фуражка с прозрачным козырьком, белая рубашка с закатанными рукавами, подтяжки. Перед ним раскрыта толстенная книга, в которой он внимательно разбирает бисерные строчки. Вдоль стены поблескивает куча пустых с виду колб с этикетками.
– Итак, молодой человек, – начинает банкир, поднимая на меня глаза, – вы прочли объявление и у вас появились вопросы? Без вопросов никогда не обходится.
Он принял меня за мальчишку. Я привыкла, что произвожу обманчивое впечатление. В кои-то веки это меня устраивает. Не стану его разубеждать, пусть заблуждается.
– Вы маг Эликс? – спрашиваю, теребя бейсболку.
Как-то не верится, что этот тип – колдун или ясновидящий.
– Да уж, я привык, что мой облик кажется странным. Что поделать, счета требуют внимания. Обычно я доверяю это занятие рабу, но сегодня утром он меня подвел. Отсюда мое облачение и вся эта обстановка. Но вам ведь не это интересно, – замечает он со вздохом. – Вы пришли по объявлению?
Я киваю.
– Какой опыт вам требуется? Надеюсь, я окажусь достаточно…
– О, об опыте речи нет, иначе я написал бы, что мне требуется взрослый помощник, – перебивает меня он и машет рукой. – Раз вы оказались среди ночи в таком месте, значит, вам некуда деваться, я прав?
Оставляю вопрос без ответа. Ему необязательно знать, что я беглянка.
– Учтите, придется подписать договор. Не то чтобы у нас все строго по закону, но я предпочитаю соблюдать… какую-никакую процедуру.
Помалкиваю. Ясное дело, когда пристаешь к заброшенному причалу среди ночи, о законе не больно заботишься. Однако утром меня бросится разыскивать полиция, и лучшего убежища, чем эта баржа, не придумать. Я киваю в знак того, что ничего не имею против услышанного.
Псевдомаг с довольной улыбкой громко захлопывает свой талмуд, привстает и закидывает его на полку к двум десяткам таких же, только запылившихся книг. Потом, взгромоздившись на табурет, он достает ненадписанную пустую колбу. Снова усевшись за стойку, ставит передо мной колбу и откупоривает, потянув за оранжевый язычок. Негромкий хлопок. Из ящика появляется и ложится у меня перед носом длинное зеленое перо с заостренным серебряным кончиком.
– Дальше будет вот что. Вы возьмете это перо и уколете себе палец острием. Больно не будет, все продумано.
Уколоть себя? Он не мигая выдерживает мой вопросительный взгляд. Он что, серьезно? Ладно. Я решительно накалываю острием пера подушечку левого указательного пальца. Боли нет, появляется бусинка крови.
– Макните в капельку крови кончик пера и надпишите бутыль вашим именем. Вот здесь.
КАМИЙ.
Я с нажимом вывожу свое имя кровавыми буквами. Перо немного царапает стекло, которое издает довольно неприятный звук. Все это, мягко говоря, странно, и тип, мнящий себя магом, тоже странный. Протягиваю ему перо и колбу, он проверяет, разборчиво ли у меня получилось, и возвращает сосуд.
– Отлично. Теперь поднесите горлышко к губам и трижды произнесите свое имя. Только не мямлить, поотчетливее!
– Камий… Камий… Камий… – старательно повторяю я, после чего, подчиняясь жесту колдуна, плотно закрываю крышку.
И тут начинает что-то происходить, мне становится плохо.
Такое впечатление, что я резко разучилась дышать.
Да еще голова кружится.
Что случилось?
Колдун вырывает из моих трясущихся рук стеклянный сосуд. Я хватаюсь за край стойки в страхе, что сейчас упаду. Маг-колдун встает и ставит склянку, будто драгоценность, на полку к другим таким же.
– Что происходит?.. – мычу я.
Сердце бьется так сильно, что, кажется, вот-вот выскочит из груди.
– Происходит следующее, друг мой: у вас больше нет имени. Сначала это болезненно, но со временем вы привыкнете, даже не сомневайтесь.
Я лишилась имени? Силюсь его вспомнить, но в голове действительно пусто и глухо.
– Тут что главное? Отказ от имени сопровождается отказом от индивидуальности. Ваше прошлое улетучилось, – объясняет колдун, делая вид, что вытягивает из уха воображаемую нить. – Дошло?
К горлу подкатывает тошнота. Я таращусь на вцепившиеся в стойку пальцы, не могу вспомнить, кому они принадлежат.
– И что мне прикажете делать?
Но, смотрите-ка, у колдуна готов утешительный ответ на мое нытье.
– Моя обязанность – соблюдать наш договор. Вы останетесь со мной. Зарабатывая на жизнь, вы будете наблюдать явления, каких никогда не доведется увидеть никому из ваших соотечественников. У вас есть хронические болезни, аллергия на что-нибудь, о которой мне следует знать? – спрашивает он, резко меняя тему.
У меня, наверное, сейчас очень глупый вид.
– Хотя что это я? – веселится колдун. – Вы же все на свете забыли!
Мне указывают на обитую зеленым бархатом скамеечку в углу. Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем у меня перестают трястись руки. Колдун не обращает на меня никакого
