– Откуда ты знаешь, кто на меня напал? Тебя там не было.
И опять я себя упрекаю: почему я такая несговорчивая?
Чародей поднимает голову и указывает на скалу позади нас.
– Тигр тебя ищет. Он еще не сталкивался с такой хитрой и юркой добычей. Он раздразнен твоим бегством.
Меня подмывает бросить ему новый вопрос, но он меня опережает:
– На то я и чародей. Я способен влезть в шкуру любого живого существа, достаточно просто сосредоточиться.
Трогаю раненую ногу. Повязка тугая, чистая, наложена профессионально. Я облегченно перевожу дух и зарываю топор войны.
– Спасибо.
Он опять улыбается.
– Рад тебе помочь.
Удивление первых минут прошло, теперь меня переполняет любопытство.
– Ты настоящий? Ты мне не снишься?
Он кивает.
– В чем дело, почему такая перемена?
– Влияние Гразиэля в этой зоне пропало несколько часов назад. Это позволило мне определить твое местонахождение – и вот я здесь.
– Выходит, Страж снов…
При этих словах его лицо еще больше проясняется.
– Так это ты? Ты поборола Стража снов Гразиэля?
Я отвешиваю поклон, копируя его фирменный утвердительный кивок.
– Я забросила в доспехи угли. Поджарила эту гадость!
Впервые он улыбается мне со всей искренностью. Это уже не снисходительная ухмылка, обращенная к юной глупышке, а настоящая улыбка, обнажающая зубы. Признаться, от этого мне даже делается страшновато.
– Что это с тобой?
– Благодарю, – важно произносит он. – Внутри доспехов находился мой друг. Я рад, что ты наконец даровала ему покой.
– Выходит, рассказы о стражах – правда? Это чародеи, заточенные в волшебные латы?
Он молча подтверждает мою догадку.
Ежусь от воспоминания о мумифицированном трупе.
– Как так можно?! Что, все колдуны одинаковые? Все пытают, запирают в темницах, обращают в рабство? Ни малейшего уважения к человеческой жизни! Почему они позволяют себе такое?
Меня мучают вопросы, воспоминания о событиях последних часов. Человек-ворон встает, подходит и ласково кладет ладонь мне на голову, чтобы остановить. От его прикосновения становится спокойно и хорошо, все опасения отступают.
– Что ты со мной сделал? – спрашиваю я, отдышавшись.
– Дал тебе почувствовать влияние места, где мы находимся. Не поддавайся страху. Здесь ты нашла гавань мира, оазис посреди пустыни. Волшебство тут бьет фонтаном.
– Наверное, это и есть сокровище, о котором говорили догроны.
Мы оба умолкаем. Вокруг нас снова начинает звучать птичье пение. Звезды меркнут, небо между драконьими клыками розовеет. Я перевалила через эту нескончаемую ночь.
Чародей беззвучно встает, обходит водоем и удаляется по шелестящему зеленому коридору. Мне не страшно, что он меня покидает. Теперь, после того как он указал на безмятежность этого места, мне небывало хорошо. Я опять растягиваюсь на мху и новыми глазами любуюсь пробуждением природы. Меня наполняет неведомое прежде чувство единения с этим местом. Спиной ощущаю могучую энергию, источаемую камнями. Я лежу навзничь, грудь полна животворного воздуха. Дышится спокойно, каждый вдох – глоток безмятежности.
Даже не знаю, сколько времени так провела.
Прикосновение к руке возвращает меня к реальности. Я моргаю. Чародей присел рядышком и взял мою ладонь в свою. Его улыбка кажется мне несколько безумной.
– Что?..
Он выпускает мою руку, не переставая улыбаться.
– Ничего.
Вижу, что он врет. Знаю, что он знает, что я это знаю. Но это его как будто не беспокоит. Он ссыпает мне в ладонь лиловые ягоды.
– Съешь.
Я сажусь с ощущением, что проспала часов двадцать. Ко мне вернулись силы, боли и скованности как не бывало. Кошусь на ягоды и проглатываю их в считаные секунды. Похоже на чернику, но со вкусом клубники.
– Еще! – требую я, протягивая ладонь.
Половину ягод он оставил себе и медленно, одну за другой, отправляет их в рот.
– Если хочешь еще, ступай и нарви.
– Не могу. Ты забыл о моей ноге?
– Какая нога? – спрашивает он, изображая наивность, и на всякий случай отступает на несколько шагов.
– А то ты не знаешь! Раненая! Ты же сам ее бинтовал.
– Что еще за раны?
Он забрасывает себе в рот остаток ягод и как ни в чем не бывало шевелит челюстями. Видно, он хочет, чтобы я сама угадала его мысль.
Смотрю на левую ногу так, словно она способна заговорить, прислушиваюсь к своим ощущениям. Нога уже не такая затекшая, как недавно, и не болит. Чувствую разве что давление повязки с листьями, но где три глубоких раны от когтей, уже не понять. Я кошусь на чародея: он безмятежно любуется парой синих бабочек, танцующих в утреннем воздухе.
Наконец, я уступаю любопытству и разбинтовываю ногу. Осторожно снимаю первый лист и разглядываю раны. Видимо, я смотрю не туда: кожа, конечно, багровая, но следов от когтей как не бывало. Убираю второй лист – снова ничего. Я срываю все листья и оголяю ногу от колена до щиколотки. На ноге нет ни одной царапины. На месте трех недавних ран тянутся борозды минимум трехмесячной давности. У меня перехватывает дыхание.
– Как же так?! – бормочу я. – Это твои проделки?
– Мои? – Чародей пожимает плечами. – Ничего подобного. Вспомни, меня здесь даже не было.
Непонимающе перевожу взгляд с него на свою ногу и обратно. Произошло что-то непонятное. За несколько минут страшные раны не заживают. Чем больше я ломаю голову, тем меньше понимаю. Заметив косой взгляд чародея, зову его на выручку.
– Хватит игр, пожалуйста! Объясни, как это вышло. Я не дурочка. Не оставляй меня в неведении.
Он возвращается ко мне, гибко опускается на корточки и убедительным тоном говорит нечто непонятное:
– Только что, когда я открыл для тебя безмятежность этого места, ты погрузилась в состояние, называемое на языке чародеев «шанти». Твой организм наладил связь с этим местом и позаимствовал у него волшебство для исцеления.
И он разводит руками, как будто все растолковал. Я смотрю на него так, словно услышала тираду на китайском. Ну точно, безумец! Как и я сама, скорее всего, если воображаю, что моя нога зажила. Встаю в уверенности, что сейчас взреву от боли.
Но ничего похожего не происходит.
Неужели события последних часов на самом деле произошли давным-давно? Но как быть с рваной штаниной, со свежей кровью на ноге, с отсутствием одного ботинка? Доказательств случившегося более чем достаточно.
Я делаю несколько шагов по глубокому пахучему мху, силясь найти приемлемое объяснение. Напрасный труд!
– Ты мне не веришь, – с притворным унынием заключает у меня за спиной чародей.
– Да, поверить трудновато.
Вникнуть в смысл его речей мне мешает страх. Он не настаивает – и правильно делает.
– Чтобы все это улеглось в голове, нужно время, – говорит он, желая снять возникшее между нами напряжение.
Я молча киваю, смущенная своими мыслями.
От каменной стены позади нас доносится шорох.
Мы с человеком в белом дружно оборачиваемся.
Когда я начинаю понимать, что происходит, мое сердце стучит так, что я глохну.
Только не это!
Кто-то лезет по тоннелю.
Я испуганно замираю. Из дыры в стене вываливается ком цвета охры, и я облегченно перевожу дух.
Элифас!
Он нагибается и тщательно отряхивается. Потом озирается и упирается взглядом в меня.
– Сага? Вы
